Прошу не судить строго это моя первая работа от лица персонажа
Мы с отцом ехали на старой лошади домой, а в моих ушах еще стоял отвратительно-любезный голос принца Конде: « Я помогу вам устроить вашу дочь в монастырь, барон де Сансе».
- Отец, я не хочу в монастырь!- с этими словами я повернулась и попыталась заглянуть ему в глаза. Я надеялась, что смогу разжалобить его, но он неожиданно твердо и сурово сказал:
- Это не обсуждается! Ты, Ортанс и Мадлон уедете через несколько дней. Я уже обо всем договорился, вас будут сопровождать Гийом и ваши братья, - тон отца не допускал никаких возражений, просьб или истерик. Чтобы успокоится и взять себя в руки, я сначала глубоко вздохнула, сдерживая слёзы, которые навернулись мне на глаза, крепче стиснула зубы и как можно спокойней и вежливей сказала:
- Да, отец.
После этого я, донельзя утомлённая всеми происшествиями дня, закрыла глаза, опустила голову на плечо отца и уснула. Через несколько дней мы все трое сели в старый и потрёпанный дорожный экипаж и отправились на встречу новой жизни и образованию, которое должны были получить. Дорога была долгой и очень утомительной как для меня, так и для моих сестер: Ортанс сидела, откинувшись на жесткую спинку сидения, и обиженно поджимала свои тонкие некрасивые губы; малышка Мадлон всё время плакала и просилась домой, и чтобы развлечь сестренку, я рассказывала ей сказки. Я же просто терпела все неудобства, но чтобы позабавится, я передразнивала старшую сестру, чем очень смешила маленькую Мадлон и приводила в негодование Ортанс.
Вот мы и прибыли в Пуатье, где нас ждала суровая монастырская жизнь. Мы медленно подъехали к высоким воротам и остановились перед ними. Нам навстречу вышла мать-настоятельница. Поприветствовав нас, она сказала:
- Дети мои, прощайтесь с вашими братьями и пойдемте со мной.
Тут маленькая Мадлон, поняв, что ей придётся расстаться с братьями, принялась громко плакать, отчаянно хвататься за Раймона и просить вернуть её домой к маме. Крошку успокоили, пообещав немного конфет, и нас провели через большой внутренний двор, галерею прямо туда, где располагались остальные воспитанницы. Во время всего осмотра нам не переставали объяснять правила монастыря и его распорядок.
Я вздохнула, и мной вдруг овладела сильная усталость от долгой дороги, хотя раньше ничего такого я не чувствовала. Нас отвели в спальню, где было много девочек всех возрастов. Там нас уже ожидал скромный багаж. Подойдя к кровати, около которой стоял мой сундук, я, даже не распаковав его,тут же легла спать и проспала до самого ужина.
Для ужина нас собрала сестра-наставница и, построив в колонну, повела под унылыми сводами в столовую, где стояли длинные столы с едой. Сразу после общей молитвы за столом все зашумели, оживленно болтая на все темы в мире. Старшие девочки сидели отдельно от нас и, склонив головы, тихо переговаривались между собой, изредка стараясь подавить смех. В тот вечер я очень быстро уснула и проспала, не просыпаясь, до самого утра, хотя оснований проснутся было много: смех, перешёптывание, чей-то плач. Всего этого я не слышала, а после привыкла к этому. На следующее утро меня разбудила та же сестра - наставница Изабелла и нежно сказала:
- Пора вставать, мадемуазель!
Я тотчас откинула одеяло и присоединилась к девочкам в общей утренней молитве. Ах, если бы я знала, как все будет скучно! Просто нестерпимо скучно. У всех одинаково спокойные, замкнутые лица, будто на похоронах.
После завтрака начались уроки. Первым была история Франции, а преподавала её старая толстая монахиня сестра Мадлен. Мое место у окна дало мне возможность наблюдать за движением и суетой на внутреннем дворе, но тут сестра Мадлен громко сказала:
- Сегодня, дети, я расскажу вам о франках. Именно в честь этого древнего племени Франция и получила свое название. Прибыв на нашу землю, которую раньше называли Галлией, они основали первую в Европе богатую и могущественную империю. Теперь немного о самих франках - это группа западногерманских племен, объединившихся в племенной союз. Их правитель Хлодвиг из рода Меровингов принял христианство и заручившись поддержкой Рима подчинив остальные племена создал Франкское государство…
Дальше я ничего не слышала, погруженная в свои мечты о том, как вернусь домой. Уроки шли один за другим: чистописание, богословие, математика, музыка и литература, а я все скучала и задыхалась в непривычно тугом корсете, но вот примерно в полдень нам подали лёгкий завтрак. Потом наступило время обеда. После него нам позволили отдохнуть, и занятия возобновились лишь через часа два.
Нас повели в сад, где еще одна сестра, которую звали Мария, начала обучать нас основам садоводства и домашней работы. Пожалуй, это был один единственный предмет, который меня интересовал, хотя познания сестры Марии не шли ни в какое сравнение со знаниями колдуньи Мелузины.
Так проходили дни, недели, месяцы, а жизнь ни капельки не менялась. Я постоянно скучала на уроках, и от тоски сильно проказничала, передразнивая монахинь и устраивая им разные розыгрыши, за что меня не раз наказывали и ругали, подчас читая скучные нотации. Я стала сбегать в сад. Там я забиралась на высокую стену и молча наблюдала за кипучей жизнью города. Поначалу за мной приходили, ругали и забирали обратно, но после на мои дикарские замашки махнули рукой, чему я была очень рада. Изменения во мне произошли только после того, как одним летом от чумы умерла моя маленькая сестрёнка Мадлон. Когда сестра поместила её в лазарет, у меня еще была смутная надежда на то, что она поправится, но она не поправилась. В день похорон к нам подошла сестра-настоятельница и с притворной скорбью сказала:
- Такова воля нашего Господа. Дети часто умирают, я слышала, что у вашей матери было десять детей, а потеряла она лишь одного.
От таких слов мое сердце облилось кровью, на глазах заблестели слёзы, я едва сдержалась, чтобы ничего не ответить колкого. Эта потеря заставила меня еще больше тянуться к родному дому, моей семье и к друзьям - Николя и Валентину. Вскоре моя старшая сестра уехала из монастыря для того, чтобы стать компаньонкой одной нашей дальней родственницы, некой мадам Фалло, хотя всем было ясно и понятно, что на самом деле она должна будет выйти замуж за сына этой дамы, которая хотела прибавить немного аристократического блеска своему имени. Мне стало немного не по себе от мысли, что я останусь одна здесь, но и огорчаться было глупо - избавиться от Ортанс было моей давней мечтой, которая наконец-то сбылась.
Той же зимой внезапно умерла моя мать. Ее смерть меня очень огорчила, ведь я её так любила, а при мысли, что я больше никогда не увижу ее стройную фигуру в простой соломенной шляпке, становилось и горько и страшно.
Прошёл год. Настал последний год моего обучения в монастыре урсулинок в Пуатье. В свободное от уроков время, когда я читала одно из писем отца, ко мне подошла монахиня и сухо сказала:
- Вас вызывают в приёмную, мадемуазель де Сансе.
Первое, что я почувствовала - это удивление, потом страх перед чем-то неизвестным. В приёмной я увидела своих братьев, которых я едва узнала - так они изменились. Раймон стал иезуитом, и в своей черной шелковой сутане он выглядел очень величественно; подросший Дени стал настолько похож на Жослена, что в первое мгновение мне показалось, что он стоит здесь. Из круговорота мыслей меня вырвал голос Дени:
- Собирайся, сестра, твое обучение закончилось, тебе нашли мужа! И я буду присутствовать на твоей свадьбе! - радостно воскликнул он.
Я не поверила своим ушам: какой муж? какая свадьба? Сердце мне сжалось от страха, я попыталась что-то сказать, но из моего горла не вырвалось ни единого слова. Быстро собравшись, мы с братьями уехали в Монтелу навстречу новой жизни...
- участник сейчас на форуме