Отправлено: 03.11.14 17:58. Заголовок: "Анжелика маркиза ангелов" от лица графа де Пейрака.

Всегда не хватало взгляда Жоффрея на их с Анжеликой отношения времен Тулузы...

Я увидел ее в первый раз на пыльной дороге, растерянную и испуганную, почти девочку, в окружении множества детей, одетых в забавные костюмы, сшитые из больших красных и зеленых ромбов, которые прыгали, проделывали ошеломляющие сальто-мортале, чуть ли не кидались под ноги лошадям.. Но ее не радовало окружающее веселье, с ужасом ждала она того, кому была отдана в придачу к серебряному руднику. Она ждала меня...

Я подошел к ней. Никогда еще я так остро не чувствовал свое уродство. В сиянии своей юности и красоты она казалась мне воплощением богини Весны, ее же взгляд выражал только страх, как будто она увидела самого дьявола, внезапно появившегося из Преисподней. Я попытался заговорить с ней, но она лишь слегка кивнула мне и присела в реверансе. Руки ее дрожали. И в тот самый миг я почувствовал, что в сердце мое входит неизвестное мне доселе чувство, которое я пронесу через всю жизнь- любовь...

Я помог ей сесть в карету. Прикосновение к ее нежной руке наполнило мою душу невыразимым счастьем, как будто я был неразумным юнцом, а не взрослым мужчиной, пересыщенным и даже циничным в отношениях с женщинами. Что со мной? Я бессчетное количество раз задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Ничего подобного я раньше не испытывал. Внезапно на колени к ней упал огромный букет роз и несколько маленьких букетиков фиалок.

— Цветы или, как их называют у нас, «услада жизни», владычествуют в Тулузе, — сказал я ей.

Анжелика повернула голову, взглянула на меня своими чудными глазами, в которых недоумение тут же сменилось неприязнью. Она поспешно склонилась к цветам, чтобы не видеть моего ужасного лица. Я стиснул зубы и откинулся на подушки. Сердце мое сжалось от боли. Мне безумно хотелось снова коснуться ее руки, но я не смел- между нами была стена, построенная из ее отвращения к мне, из ненависти к навязанному ей браку, из страхов, порожденных жуткими рассказами обо мне, как о колдуне. Тогда я поклялся себе, что она никогда не пожалеет, что стала моей женой, что моя любовь и забота пробудят рано или поздно в ее сердце ответное чувство ко мне.

---

В дворцовом саду, в тени деревьев, были расставлены длинные белые столы. У входа били фонтаны вина, и любой прохожий мог пить его вволю. Все знатные сеньоры и именитые горожане были приглашены на нашу свадьбу.

Я весь вечер не мог отвести глаз от своей очаровательной юной жены, но так ни разу и не смог поймать ответный взгляд, обращенный ко мне. Все свое внимание она уделяла архиепископу, сидевшему рядом с ней. Я едва слышал, о чем они говорят, я наслаждался звуком ее голоса, любовался ее совершенным профилем, отсветами свечей, играющих на ее светлых волосах...

Чтобы привлечь внимание Анжелики, я слегка коснулся ее руки. Она тут же отшатнулась. Внезапная ярость охватила меня, и всю ее я направил на архиепископа. Я насмехался над ним, язвил и острил, я знал, что шокирую ее, знал, что довожу до бешенства его, но уже не мог остановиться. Черт возьми, эта женщина принадлежала мне по праву, я жаждал ее любви, но она была холодна и непреступна, как мраморные статуи, украшавшие мой сад.

В момент наивысшей точки моего гнева она вдруг посмотрела на меня- в ее глазах я прочел тревогу. Ну конечно же, малышка только что из монастыря, наверняка она считает немыслимым так разговаривать с духовным лицом. Вся моя ярость куда-то улетучилась. Я улыбнулся ей.

— Простите нас, сударыня, что мы затеяли этот спор в вашем присутствии. Его преосвященство и я — заклятые враги!

---

Анжелика распустила свои роскошные волосы по плечам и тряхнула ими непокорным движением, движением маленькой дикарки, выросшей на просторах своего родного Пуату. Желание столь острое пронзило меня, что я схватился рукой за косяк балконной двери. Она испуганно обернулась. Я подошел к ней и поклонился.

— Вы разрешите мне сесть рядом с вами, сударыня?

Она молча кивнула. Я сел, положил локоть на каменную балюстраду и начал разглядывать Гаронну,серебрившуюся под светом луны. Я не знал, о чем говорить с ней, все темы, подходящие случаю, казались банальными и пошлыми, недостойными ее чистоты и невинности. Наконец я произнес:

— Несколько веков назад, под этими же самыми звездами дамы и трубадуры поднимались на галереи крепостных стен, окружавших замки, и там беседовали о любви. Сударыня, вы слышали о трубадурах Лангедока?

Она была настолько растеряна, что это развеселило меня. В шутливом тоне я продолжал:

-Так некогда называли поэтов.Поэтов любви. Провансальский язык! Сладостный язык! Как он отличается от грубого говора северян! В Аквитании учили искусству любви, потому что, как сказал Овидий задолго до трубадуров: «Любовь — искусство, которому можно научиться и в котором можно совершенствоваться, познав его законы». А вы, сударыня, уже проявляли интерес к этому искусству?

Судя по тому, что она отвернулась от меня и устремила свой взгляд вдаль, на спящую долину, я понял, что она смущена подобным поворотом нашего разговора. Я придвинулся ближе и ощутил пьянящий аромат ее тела, волос, ветра, юности. Голова моя закружилась, и хотя я что-то продолжал говорить, мысли мои были только об одном- коснуться ее, привлечь к себе, увидеть звезды, отражающиеся в ее зеленых колдовских глазах и ощутить сладость ее губ на своих губах... Я не мог более противиться искушению. С силой я притянул ее к себе, и с яростью, которой никак не ожидал от себя, прижался губами к ее плотно сжатым устам. Она закричала и начала отбиваться. Нехотя я отпустил ее, сердце мое стучало, как сумасшедшее. В ее глазах, устремленных на меня, я прочел непоколебимую решительность скорее броситься с балкона, чем принадлежать мне. Я встал и с усмешкой посмотрел на нее.

— Я не буду вас принуждать, бедная маленькая девственница. Это не в моих правилах. Так, значит, вас, саму невинность, отдали на растерзание этому хромому верзиле из Лангедока? Чудовищно!

Она смотрела на меня с ненавистью. Я продолжал.

— Поверьте, я знал в своей жизни немало женщин, белых и черных, желтых и краснокожих, но ни одну из них я не брал силой и не соблазнял деньгами. Они приходили ко мне сами, и вы тоже придете в один прекрасный день или вечер…

— Никогда! — в невольном порыве выкрикнула она.

— Вы юная дикарка, но мне это по душе. Легкая победа обесценивает любовь, трудная победа заставляет ею дорожить. Так сказал Андре Ле Шаплен, магистр искусства любви. Прощайте, моя красавица, спите спокойно в своей широкой постели, оставайтесь одна со всеми вашими прелестями, которым так не хватает ласки. Прощайте!

Я вышел из комнаты, но помимо горечи неудовлетворенного желания, в сердце моем расцвела надежда однажды завоевать эту гордую, непокорную и невероятно красивую женщину, мою жену...

---

Я решил оставить ее в покое. Что толку было напоминать ей, что я ее муж, если она испытывала ко мне неприязнь. Я ни в чем не ограничивал ни ее свободу, ни ее желания, я был предупредительным и любезным, я ждал, что она начнет искать моего общества, как другие дамы, но этого не происходило. Она исполняла все обязанности хозяйки замка безупречно, я любовался ею, когда она отдавала распоряжения слугам или любезно общалась с нашими гостями. Несмотря на молодость, она обладала живым и острым умом, что в сочетании с ее красотой, очаровывало и привлекало к ней всех, кого она оделяла своим вниманием.

Я наблюдал за ней со стороны, не предпринимая никаких шагов к сближению, и не только потому, что боялся испугать ее, но и потому, что боялся поддаться порыву страсти, находясь в непосредственной близости от ее нежных губ и прочих волнующих прелестей, о которых старался даже не думать. Я дарил ей подарки, но казалось, что она равнодушна к ним, по крайней мере она ни разу не поблагодарила меня. И вот однажды, когда я шел по галерее мимо ее комнаты, она с сияющими глазами бросилась мне навстречу.

— Какая роскошь! Как мне благодарить вас, сударь?

В своем порыве она подбежала ко мне так стремительно, что ее щека уже коснулась моего бархатного камзола. Испытывая невыразимое счастье от ее радости, от близости ее тела, пьянея от запаха ее волос, я привлек ее к себе. Она обратила взгляд на мое лицо и улыбка ее тут же погасла, и она, не в силах сдержать дрожь, в ужасе отшатнулась. Я тотчас же отпустил ее и с раздражением, за которым постарался скрыть волнение и досаду, сказал :

— Благодарить? За что? Не забывайте, дорогая, что вы супруга графа де Пейрака, единственного потомка прославленных графов Тулузских. Раз вы носите этот титул, вы должны быть самой красивой и самой нарядной. И не считайте себя отныне обязанной благодарить меня.

---

Я был раздасадован встречей с Карменситой, я и думать забыл о ней, коль скоро в моей жизни появилась моя несравненная и неприступная жена, моя зеленоглазая фея, которая занимала мои мысли и днем и ночью. С недоумением я слушал о ее любви ко мне, о страсти, которую я ей внушаю, ее горячность скорее отталкивала, чем возбуждала меня, роскошная красота нисколько не трогала. В то время, как она дерзко демонстрировала мне свои прелести, я грезил об Анжелике.

В конце концов ее причитания настолько вывели меня из себя, что я окатил ее водой из ведерка для льда. Я не ожидал от себя подобной жестокости, но испытал какое-то злорадное удовольствие, глядя на эту женщину, стоящую передо мной на коленях в луже воды. Длинные черные локоны ее прилипли к вискам, а сама она с испугом смотрела на свои обвисшие кружевные манжеты.

— Это вы так обращаетесь со мной? — крикнула она сдавленным голосом.

— Я был вынужден, красавица моя. Я не мог допустить, чтобы вы и дальше унижались передо мной. Вы бы мне этого никогда не простили. Встаньте же, Карменсита, встаньте. В такую жару ваше платье быстро высохнет. Сядьте в то кресло напротив меня.

Она села в кресло, указанное мной. Блуждающий взгляд ее черных, широко расставленных глаз был устремлен в пространство. Она продолжала что-то говорить, в чем- то убеждать меня, но я уже не слушал. Дьявол, заставивший меня так грубо обойтись с ней, продолжал бушевать. Но чем больше я унижал и насмехался над ней, тем ярче горели ее глаза, тем призывнее приоткрывались губы. Внезапно она снова упала передо мной на колени и вцепилась руками в мой камзол.

— Еще не поздно! Люби меня! Возьми меня! Возьми, я твоя!

Но я был безучастен. Любовь, которую пробудила во мне Анжелика, надежно защищала меня от искушения. Я ничего не испытывал к этой женщине, униженно распростертой у моих ног, я с удивлением спрашивал себя, что связывало нас в прошлом, я не помнил ни вкуса ее губ, ни жара объятий. Чужая, не нужная мне женщина была передо мной, и внезапно я почувствовал острую жалость к ней, такой же несчастной, как и я, ибо я тоже не мог разделить любовь с той, которую любил. Я поднял ее с пола, привлек к себе, начал шептать слова утешения, но жестко пресек все попытки обнять или поцеловать меня.

- Вы моя гостья, Карменсита, но не рассчитывайте на большее, иначе вам придется уехать.

---

Анжелика уехала в домик на Гаронне. Я был так поражен тем, настолько привык видеть ее каждый день, слышать ее смех, наблюдать за ее общением с гостями, что внезапная пустота, образовавшаяся после ее отъезда, буквально оглушила меня. Я был рассеян и невнимателен, я не принимал участия в разговорах и спорах, и постепенно веселье моих гостей сошло на нет. Мрачным взглядом я обводил пиршественную залу, люди, наполнявшие ее, раздражали меня. Я резко встал и, сославшись на неотложные дела, удалился.

Внезапно мне в голову пришла мысль, заставившая меня повеселеть. Я вызвал Альфонсо и приказал принести мне костюм слуги. Я посмотрел на свое отражение в зеркале и остался доволен- я сам не узнал бы себя в этом поношенном странном костюме, в грубых опойковых башмаках, которые подошли бы бродячему торговцу. Я повязал волосы шелковым темным платком, надел маску, взял гитару и приказал подать портшез.

Я с удобством расположился в беседке, увитой зеленью, где находилась статуя богини Помоны, и запел. Я вложил в песню всю свою любовь, всю страсть, мне казалось, что никогда мой голос не был столь силен и волнующ, как в эту ночь. Я не сомневался, что Анжелика придет ко мне, что любопытство заставит ее покинуть дом. И она не заставила себя ждать. Я перестал петь, с бьющимся от волнения сердцем я наблюдал, как медленно она идет через сад, тщетно пытаясь разглядеть меня в темноте беседки.

— Вы чудесно поете, — сказала Анжелика, видя, что я не двигаюсь, — но я хотела бы знать, кто вас прислал?

— Никто, сударыня. Я пришел сюда потому, что знаю: в этом доме находится самая прекрасная женщина Тулузы.

Анжелика села на мраморную скамью, которая тянулась полукругом вдоль стен беседки. От вьющейся жимолости исходил одурманивающий аромат.

— Спойте еще, — попросила она.

Я запел. Мне доставляло несказанное удовольствие петь для нее, видеть, как затуманиваются ее глаза, как трепещут губы, как вздымается грудь под корсажем. Не знаю, сколько времени я пел, а она слушала, как долго продолжалось это волшебство единения наших душ, но внезапно со вздохом она откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза. Я отложил гитару и присел рядом с ней. Теряя голову от сжигавшей меня любви, я привлек ее к себе. Меня и огорчало, и радовало, сколь она податлива моим ласкам, моим объятиям. Я приподнял ее подбородок и приник губами к ее полуоткрытым губам. Боже, ни одни губы никогда не даровали мне подобного блаженства, мне казалось, что я умер и попал в Рай, ибо не дано смертному испытать подобное безграничное счастье на Земле. По тому, с какой страстью она отвечала на мои поцелуи, я понял, что и она испытывает нечто подобное. Я ласкал ее нежное тело, не переставая целовать ее, я чувствовал, что еще немного, и уже не смогу сдерживать себя и овладею ею тут же, на этой мраморной скамье. Внезапно она резко отстранилась от меня и начала приводить в порядок свое платье.

— Простите меня, — пробормотала она. — Вы, наверно, считаете, что я чересчур нервна, но я не знала… не знала…

— Сердце мое, чего же вы не знали?

И так как она молчала, я прошептал:

— Не знали, что поцелуй так сладок?

Анжелика поднялась и прислонилась к балясине беседки. Я смотрел на нее со смешанным чувством разочарования и облегчения, я даже был рад, что она остановила это безумие, которое неизбежно заставило бы меня впоследствии сомневаться в ней и ее нравственности, а ее ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь за этот недостойный спектакль.

---

Я не знал, как вести себя с Анжеликой после того поцелуя в беседке. Я чувствовал, что несмотря на ее гнев и обиду, какое-то новое чувство ко мне зародилось в ее сердце. Это была не любовь, нет, я не заходил так далеко в своих мечтаниях, но бесспорно, она взглянула на меня другими глазами. Она так страстно отвечала на мои ласки, на мои поцелуи, ее восторг от нашей близости был так очевиден, что я окончательно уверился в том, что она создана для любви, для моей любви.

Странная маленькая женщина... Её нисколько не ослепило мое богатство, не привлекли роскошные подарки, и только мои занятия наукой вызвали в ней искренний интерес. Визит архиепископа сыграл мне на руку. Встретиться с ней наедине было бы мучением, а в присутствии третьего лица я мог вести себя свободно и непринужденно, не обращаясь к ней напрямую. Сердце мое наполнилось невыразимой радостью, когда я увидел, как вспыхнули ее глаза, когда она обернулась и увидела меня.

— Как, вы здесь?

— Я только что вошел, — ответил я и обратился к архиепископу. — С моей стороны было непростительно, сударь, заставить вас ждать так долго. Не скрою, мне доложили о вашем прибытии около часу назад, но я не мог остановить очень тонкий процесс в одной из реторт.

Я так и пришел в своем длинном, до пят, балахоне алхимика, похожем на широкую рубаху, на которой вышитые знаки Зодиака смешивались с разноцветными пятнами от кислот. Я нарочно не снял халат и нарочно, обращаясь к архиепископу Тулузскому, назвал его «сударь», подчеркнув тем самым, что говорю с ним как с бароном Бенуа де Фонтенаком, то есть как равный с равным.

Я приказал придвинуть высокий табурет и сел около Анжелики, чуть позади нее.

Я любовался ею, такой юной, такой красивой, такой волнующей, я знал, что ее смущает мой страстный ласкающий взгляд, но я не мог оторвать от нее глаз. Вчерашняя сцена в беседке стояла у меня перед глазами, и я знал, что она думает о том же. Я коснулся ее руки, лежащей на подлокотнике кресла, пальцы ее затрепетали... Я наслаждался этим молчаливым проявлением чувств, и знал, что наше единение уже не за горами.

---

Ночь, когда Анжелика наконец-то стала моей, навсегда изменила мою жизнь. Я не мог даже и помыслить, что это юное неопытное создание настолько захватит все моё существо, что весь мой опыт в любовных делах покажется мне незначительным и совсем не стоящим внимания. Я как будто заново открыл для себя женщину- каждый поцелуй, каждое движение тела дарили мне ощущения, близкие к экстазу. Я не мог насладиться ею до конца, как только мы разжимали объятия, я вновь испытывал почти болезненную жажду любви к ней. Поначалу ее слегка пугала моя страсть, но со временем она становилась все более жадной до ласк, ее глаза лихорадочно блестели, а слегка приоткрытые губы красноречиво говорили мне о том, что мои объятия столь же желанны ей, как и мне ее.

Как ни удивительно, но она оказалась ужасно ревнивой- меня забавляла та тревога, с которой она следила за мной во время приёмов, ее обиды по поводу моих вынужденных отлучек, страх перед моим прошлым и тревога за наше будущее. Мне нравилось поддразнивать ее отчасти в отместку за то, что она так долго пренебрегала мной, отчасти из- за той страсти, которую она мне внушала, но главным было то, что после этих сладостных ссор наша близость была поистине головокружительной. А когда в начале зимы она с гордостью объявила мне о своей беременности, я понял, что значит абсолютное счастье...

---

Я запомнил каждое мгновение ночи, предшествующей моему аресту. Вернувшись в отель, Анжелика сорвала с себя одежду, не дожидаясь помощи служанки, и с облегчением вздохнув, бросилась на кровать.

— Я совершенно разбита, Жоффрей. Если я не посплю хоть немного, я упаду во время церемонии, — проговорила она, зевая.

Она потянулась, потом прижалась ко мне. Я с нежностью посмотрел на нее и прошептал:

— Спи, любовь моя.

Пегилен предупредил меня о грозящей опасности, но я не в силах был покинуть ее, мне казалось, что наша разлука будет равносильна смерти. Я слушал ее легкое дыхание, любовался разметавшимися по подушке волосами, осторожно, чтобы не потревожить ее сон, проводил кончиками пальцев по ее белеющему в темноте плечу, талии, я наслаждался бархатистостью ее кожи, прикосновениями к волнующим изгибам ее восхитительного тела...

Я любовался картинами нашего невероятно счастливого супружества, которые одна за другой всплывали в моей памяти. Я снова видел ее на пыльной, залитой солнцем дороге, напуганную и растерянную, ожидающую встречи со мной, ослепительно красивую в Тулузском соборе, когда я надел ей на палец обручальное кольцо, сгорающую от запретной страсти к бродячему музыканту в темной беседке на берегу Гаронны...

Я улыбнулся этому воспоминанию, такому далекому, и такому волнующему, ведь тогда я впервые познал головокружительную прелесть ее губ, которые навеки покорили меня. Я вспоминал ее запрокинутую голову и звезды, сверкающие в ее глазах в минуту наивысшего блаженства. Каждое мгновение, проведенное с ней, представлялось мне драгоценной жемчужиной, нанизанной на нить моей жизни. Как часто потом я буду вспоминать их, перебирая одно за другим в памяти, испытывая почти физическую боль от невозможности хоть на миг вернуться в те дни, наполненные светом, счастьем, любовью и озаренные ее присутствием...

Выкладывала здесь: http://angelique.borda.ru/?1-5-0-00000048-000-0-0-1404250793

 Отправлено: 08.11.14 00:12. Заголовок: Вот так поворот :sm..

Вот так поворот

 Отправлено: 08.11.14 00:21. Заголовок: Жаклин де ла Круа пи..

Жаклин де ла Круа пишет:

цитата:

Вот так поворот

Хотелось, чтобы отравление вписалось в историческую канву и было логичным. Ну не собутыльники же его отравили, и не партнеры по картам. Гастон Орлеанский был наместником Лангедока, папа Жоффрея- графом Тулузским. Им сам Бог велел заключить союз против Ришелье и короля! Плюс я думаю, что он вполне себе разделял стремление казненного Монморанси к образованию независимого княжества на итало-французской границе. Это возвысило бы его род и принесло огромное богатство.

 Отправлено: 08.11.14 09:09. Заголовок: Violeta пишет: Он н..

Violeta пишет:

цитата:

Он на 12 лет старше Анж, она родилась в 1637, значит он- в 1625.

А вот согласно новой версии, Анжелика родилась в 1638 году. Хронология у нас на форуме составлена давно, еще до выхода новой. Однако Надя со слов Анн Голон неоднократно подчеркивала, что Анжеика - ровесница Людовика, и родилась с ним в один год. Значит, Жоффрей родился в 1626 году. Хотя должна сказать,что с хронологией Анн Голон иногда лажает...

Касательно титула "граф Тулузский" тоже не все ясно. Жоффрей - граф де Пейрак де Моран д'Ирристрю. Титул "де Тулуз" не входит в его именование. Однако все время говорится, что он потомок графов Тулузских по какой-то линии, что он граф Тулузский - но это все же не по титулу, а так, по ощущениям, что ли. Как неформальный лидер и носитель традиций.
Тем более что позже, согласно реальной истории, король даст титул графа Тулузского одному из своих сыновей от Монтеспан.

 Отправлено: 08.11.14 12:06. Заголовок: Приглядевшись внимат..

Приглядевшись внимательнее, Анжелика действительно заметила развалины, каких-то строений.

Она была босиком и то и дело спотыкалась о куски почерневшего шлака.

— Какая странная пемза, — сказала она, подобрав тяжелый пористый камень, о который ушибла ногу.

— Здесь был свинцовый рудник римлян, — объяснил монах. — В старинных рукописях он упоминается под названием Аржантьер, потому что там будто бы добывали и серебро. В XIII веке пробовали было возобновить разработку, остатки нескольких печей и свидетельствуют об этой попытке.

Девочка слушала с интересом.

— И этот тяжелый пористый камень и есть та руда, из которой добывали свинец?

Брат Ансельм заговорил с видом знатока:

— Да что вы! Руда — это большие рыжие глыбы. Говорят, что из нее получают еще мышьяковые яды. Не трогайте руками эти камни! Лучше я сейчас найду вам серебристые кубики, они, правда, очень хрупкие, но зато вы можете их потрогать.

Монах несколько минут что-то искал вокруг, потом подозвал Анжелику и показал ей в расщелине скалы черные кристаллы. Когда он поцарапал один из них, поверхность кристалла заблестела, как серебро.

— Так это же чистое серебро! — воскликнула Анжелика, и проявляя практический ум, спросила:

— А почему никто его не собирает? Ведь серебро, должно быть, стоит больших денег, и можно будет хотя бы уплатить налоги?

— Все это не так просто, как кажется, дорогая барышня. Во-первых, не все то серебро, что блестит, и то, что вы видите, — это всего-навсего вид свинцовой руды. Но и она содержит серебро, хотя извлечь его из руды очень сложно: только испанцы и саксонцы знают, как это делается. Говорят, будто к этой руде примешивают уголь и смолу, делают из этой смеси нечто вроде лепешек, которые расплавляют в горне на очень сильном огне. И получают в конце концов слиток свинца. Некогда расплавленным свинцом из машикулей вашего замка поливали врагов. А уж добыча серебра — дело ученых алхимиков, я в этом не очень-то разбираюсь.

— Вы сказали, брат Ансельм, из «вашего замка». Почему именно из нашего?

— Вот тебе и раз! Да просто потому, что этот заброшенный участок земли принадлежит вам, хотя и отделен от основных ваших земель владениями маркиза дю Плесси.

— Мой отец никогда не говорил о нем…

— Участок маленький, узкий, ничего на нем не растет. На что он вашему отцу?

— А свинец, а серебро?

— Ерунда! Можно не сомневаться, рудник давно истощен. Да и вообще, все, что я вам рассказал, я узнал от одного монаха-саксонца, помешанного на разных камешках и старинных книгах по черной магии. Я подозреваю, он был немножко не в своем уме.

---

Конечно, я подозревал, что Молин рассчитывает как следует нажиться на этой затее с мулами, но я не совсем понимал, почему он обратился именно ко мне, а не к кому-нибудь из местных барышников. Теперь же я понял: для него важно, что я дворянин. Он сам сегодня сказал мне: он рассчитывает, что я при помощи своих связей или родственников добьюсь от суперинтенданта финансов освобождения от таможенной пошлины, городской ввозной пошлины и «пыльной пошлины» за прогон скота для четвертой части всех мулов, предназначенных к продаже, а также гарантированного права сбывать эту четверть в Англию или, когда кончится война, в Испанию.

— Да это же великолепно! — восторженно воскликнула Анжелика. — Как хитро все задумано! С одной стороны Молин — простолюдин, но человек ловкий, с другой — вы, дворянин…

— И не ловкий, — улыбнулся отец.

— Нет, просто вы не привыкли заниматься такими делами. Зато у вас связи и титулы. Вы добьетесь успеха. Вы же сами говорили, что невозможно вывозить мулов за границу из-за очень высоких городских и дорожных пошлин. Но уж коли речь пойдет всего лишь о четвертой части мулов, суперинтендант сочтет вашу просьбу умеренной. А что вы будете делать с остальными?

— Их получит право закупать в Пуатье по рыночным ценам военное интендантство.

— Выходит, все предусмотрено. Молин — человек дальновидный. Может, вам следует повидаться с маркизом дю Плесси и даже написать герцогу Ла Тремулю? Хотя я слышала, что все эти сеньоры скоро приедут в наши края, они ведь снова занялись своей Фрондой.

— Да, действительно, об этом поговаривают, — недовольно пробормотал барон. — Во всяком случае, поздравлять меня еще рано. Приедут ли эти вельможи или нет, еще не известно, как, впрочем, и то, захотят ли они мне помочь. Да, я еще не рассказал тебе самого удивительного.

— Чего?

— Молин настаивает, чтобы я возобновил добычу свинца на нашем заброшенном руднике около Волу, — задумчиво вздохнул барон. — Иногда мне кажется, что Молин просто не в своем уме, хотя, надо признаться, я не вполне разбираюсь в этих мудреных делах… если, впрочем, это настоящие дела. Короче говоря, он попросил меня ходатайствовать перед королем о восстановлении привилегии моих предков добывать свинец и серебро на этом руднике. Помнишь заброшенный рудник около Волу? — спросил барон, увидев, что Анжелика унеслась куда-то мыслями.

Анжелика молча кивнула.

— Интересно бы знать, что этот чертов Молин собирается извлечь из наших старых камней?.. По-видимому, оборудование рудника будет заказано от моего имени, но на деньги Молина. Мы заключим с ним тайное соглашение, по которому он получает рудник в аренду на десять лет и берет на себя все-расходы, связанные с моей земельной собственностью и разработкой рудника. Я же в свою очередь должен добиться от суперинтенданта, чтобы четверть добываемого металла тоже освободили от обложения налогом и дали те же гарантии на вывоз его за границу.

 Отправлено: 08.11.14 12:11. Заголовок: Анна пишет: А вот с..

Анна пишет:

цитата:

А вот согласно новой версии, Анжелика родилась в 1638 году.

Цитата из романа: "В начале лета 1648 года, когда Анжелике исполнилось одиннадцать лет..."

Так что я все же буду отталкиваться от того, что Анж родилась в 1637. Хотя, честно говоря, это непринципиально.

 Отправлено: 08.11.14 12:14. Заголовок: Анна пишет: Касател..

Анна пишет:

цитата:

Касательно титула "граф Тулузский" тоже не все ясно.

— Но, ваше преосвященство, разве он не принадлежит к одному из древнейших родов Лангедока, к тому же породнившемуся со старинным родом графов Тулузских? А графы Тулузские были в Аквитании столь же могущественны, сколь в свое время короли в Иль-де-Франсе?

Ну в родстве с ними он точно состоит!

 Отправлено: 08.11.14 12:58. Заголовок: -Ну же, парируй!- в ..

-Ну же, парируй!- в азарте кричал Роже, тесня меня к стене.

Он с радостью выполнял распоряжение отца заниматься со мной фехтованием. Наконец-то у него появилась возможность безнаказанно издеваться над столь ненавистным ему младшим братом, не опасаясь материнских упреков. Тем не менее, я был благодарен ему. Несмотря на то, что я ходил весь в синяках от уколов его рапиры, и больная нога нестерпимо болела от сильных нагрузок, мое обучение шло семимильными шагами. Следовало признать, что у меня талант не только к наукам и музыке, но и к оружию. Очень скоро я сравнялся с Роже в этом искусстве, и наши поединки стали носить характер ожесточенной борьбы, а не избиения младенца. Там, где брат действовал напором и силой, я действовал хитростью.

Вот и сейчас, обманным маневром отступления я убедил его в близости победы, заставив совершить ошибку, а потом ловким финтом выбил у него шпагу. Он некоторое время с удивлением смотрел на кончик моей рапиры, упирающейся ему в шею, а потом перевел взгляд на мое торжествующее лицо. Его губы раздвинулись в улыбке.

-А ты не так уж и прост, хромоногий! Ловко ты обставил меня!

Я опустил шпагу. Черт, как же я был счастлив этот момент! Мой брат, от которого я за всю жизнь не слышал ни одного доброго слова, фактически признал мое превосходство над ним. Он хлопнул меня по плечу рукой.

-Ну что ж, стоит признать, что ты достойный соперник. Но берегись, теперь я буду настороже, и тебе больше не удастся застать меня врасплох.

Он подобрал шпагу и мы продолжили наше занятие.

 Отправлено: 08.11.14 13:03. Заголовок: Violeta пишет: Цита..

Violeta пишет:

цитата:

Цитата из романа: "В начале лета 1648 года, когда Анжелике исполнилось одиннадцать лет..." Так что я все же буду отталкиваться от того, что Анж родилась в 1637. Хотя, честно говоря, это непринципиально.

Анжелика - Стрелец, и если бы она родилась в 1637, то в начале лета ей было бы еще 10 лет.
Тем более, что несколько позже, при встрече с Молином, осенью, Анжелика говорит: "Мне десять с половиной лет". Если бы ей было около 11, она бы так и сказала. Боюсь,что Анн Голон в начале книге еще не определила ее день рождения.

Анжелике было 17 лет, когда ей сообщили о смерти матери... Год спустя ее снова вызвали в приемную, и она отправилась домой. Это 1656 год, ей 18, так как упоминается, что Жоффрей старше на 12 лет и ему 30. Правда, это еще начало лета, и ей просто не исполнилось 19.
С другой стороны, в Новом Свете Анж рассказывает Кантору, что родила его в 24 года. А это 1661 год, начало февраля. Ей должно быть 23 (если родилась в 1637.) Так что пишите, как считаете нужным, хотя в новой версии ее все же сделали на год младше.

В новой начало действия - 1646 год, и Анжелике - 7 лет. Интересно, что в ней не датируется набег разбойников (в старой версии - 1648 год) и не указывается возраст Анжелики в беседе с Молином.

 Отправлено: 08.11.14 13:15. Заголовок: Анна пишет: В новой..

Анна пишет:

цитата:

В новой начало действия - 1646 год, и Анжелике - 7 лет. Интересно, что в ней не датируется набег разбойников (в старой версии - 1648 год) и не указывается возраст Анжелики в беседе с Молином.

Год туда-год сюда... Это все незначительные мелочи!

 Отправлено: 08.11.14 17:39. Заголовок: Через год после смер..

Через год после смерти отца я все-таки уговорил мать разрешить мне отправиться путешествовать.

-Куда же ты собираешься поехать, сын мой?

-Сначала в Роттердам. Там живет автор Theatrum Orbis Terrarum, Виллем Блау. Его географический атлас- просто шедевр картографии, ничего подобного я никогда раньше не видел, и я жажду познакомиться с ним. А кроме того, в Роттердаме есть технический колледж, которым руководит Исаак Бекман. Он великий ученый, мне будет чему у него поучиться.

-Значит, Тулузский университет тебя не удовлетворит? Я могла бы найти деньги, чтобы ты продолжил обучение.

Я скорчил презрительную гримасу.

-Нет! Меня не интересует богословие! А тот уровень математики, что преподают в нем, годится разве что для детей вилланов. Я хочу узнать настоящие законы, по которым устроен этот мир. Физика, химия, астрономия- вот те науки, которые нужны мне для этого. И математика. Она завораживает меня своей красотой, стройностью, логичностью. Математика - это язык, на котором написана книга природы, как сказал Галилей. И я хочу прочесть эту книгу, матушка!

-Боже, Жоффрей, то, что ты говоришь, кажется мне слишком смелым. И я боюсь, не изменишь ли ты вере своих отцов, начав общаться с этими безбожниками- голландцами.

Я не стал говорить, что меня вообще мало занимает религия, а еще меньше- споры о том, какая из них предпочтительней. Вместо этого я почтительно поцеловал матери руку и проникновенно произнес, глядя ей в глаза:

-Как вы могли подумать такое! Меня интересует только наука. В вопросах веры я навсегда останусь добрым католиком.

Она погладила меня по непослушным волосам.

-Ну раз все так, как ты говоришь... Что ж, я не буду тебе препятствовать. И думаю, что твой отец одобрил бы это решение.

Мать встала и обняла меня. Когда она отстранилась, на ее ресницах блестели слезы.

 Отправлено: 08.11.14 18:02. Заголовок: Здорово! Может, един..

Здорово! Может, единственное, что я добавила бы это о матери. Она сильно повлияла на него и именно она, насколько я поняла, передала ему всю эту страсть к традициям, легендам, обычаям их края. Саму любовь к провансальскому языку, а следоаательно и творчеству трубадуров.


А это вопрос уже к первому фанфику об Анж глазами Жофы.
Мне пришло в голову, что нигде и у Вас тоже, я не встречала о том как могла бы закончиться сцена, после поцелуя в шею? Что говорили, как расстались? Была ли как-то неловкость со стороны Анж или их, например, просто прервали? Как думаете?

 Отправлено: 08.11.14 18:09. Заголовок: Касательно линии Жоф..

Касательно линии Жоффрея претензий не имею, имею по линии Анжелики, у вас такой резкий перепрыг, что непонятно, кто кому кто, и если уж у нас повествование от первого лица только у Жоффрея, то этот момент надо как-то иначе обыграть, это ведь мысли барона де Сансе? Violeta пишет:

цитата:

Конечно, я подозревал, что Молин рассчитывает как следует нажиться на этой затее с мулами, но я не совсем понимал, почему он обратился именно ко мне, а не к кому-нибудь из местных барышников. Теперь же я понял: для него важно, что я дворянин. Он сам сегодня сказал мне: он рассчитывает, что я при помощи своих связей или родственников добьюсь от суперинтенданта финансов освобождения от таможенной пошлины, городской ввозной пошлины и «пыльной пошлины» за прогон скота для четвертой части всех мулов, предназначенных к продаже, а также гарантированного права сбывать эту четверть в Англию или, когда кончится война, в Испанию.

 Отправлено: 08.11.14 18:24. Заголовок: Жаклин де ла Круа пи..

Жаклин де ла Круа пишет:

цитата:

ведь мысли барона де Сансе

Так это вроде цитаты из книги? Нет? Это к фанфику не относиться

 Отправлено: 08.11.14 18:26. Заголовок: фиалка пишет: Была ..

фиалка пишет:

цитата:

Была ли как-то неловкость со стороны Анж или их, например, просто прервали? Как думаете?

Вошел слуга и с поклоном доложил, что прибыл мессир д"Андижос. Граф встал, и не слова не говоря, вышел из гостиной. Анжелика еще некоторое время сидела, задумчиво глядя в окно. Этот поцелуй взволновал ее настолько, что она с трудом подавила в себе желание броситься следом за мужем и сказать ему... Но что же? Все слова казались ей глупыми и недостойными момента. Он просто посмеется над ней. Она прижала руки к пылающим щекам. А что, если это все игра? И она выставит себя наивной дурочкой, признавшись ему в своем чувстве. Она вдруг замерла от неожиданной мысли. Чувстве? О Боже! Неужели она любит его?! Она несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Он не должен увидеть, какая буря эмоций владеет ею, пусть все остается так, как прежде... Когда Жоффрей и что-то возбужденно рассказывающий маркиз вошли в комнату, она поднялась им навстречу с милой улыбкой, ни единым жестом не выдав того волнения, которое испытывала еще минуту назад.

 Отправлено: 08.11.14 18:27. Заголовок: Жаклин де ла Круа пи..

Жаклин де ла Круа пишет:

цитата:

Касательно линии Жоффрея претензий не имею, имею по линии Анжелики

Ой, нет-нет, этот отрывок к фанфику не относится! Это я так, для справки выложила!