Анжелика Анн и Сержа Голон

Написано по заявке Nastia

В тексте использованы фрагменты романа для связки и наибольшей достоверности.

Она поднималась.

Анжелика шла по красивым ровным ступенькам, залитым лунным светом, который проникал через окна, лоджии и ровные арки галерей.

Третий, четвертый этаж.

Наверху, как она и предполагала, дверь таинственной комнаты была открыта.

Казалось, оттуда струился серебристый свет. Анжелика приблизилась к порогу.

Просторная комната с высоким потолком, утопающим в темноте ночи, переходила в террасу, которая, скорее всего, была частью дворцовой крыши, но сейчас была не видна — большое, распахнутое настежь окно было заполнено только небом и луной, в ярком свете которой темно-синие цвета ночи становились еще более выразительными.

В комнате было темно, а ночь, напротив, несла свет — в своих бесконечных плотных и бархатных глубинах она хранила все солнца Вселенной.

Царица-ночь — молчаливая богиня-покровительница — пришла навестить смертных.

И только луна — звезда близкая и знакомая — пожелала своим сиянием рассеять тьму, посеребрить блестящими лучами привычные вещи: очертания мебели, пюпитр, столы, заваленные книгами, а также множество загадочных предметов: бумаги, исписанные кабалистическими формулами, непонятные пульсирующие приборы со сложным механизмом, походившие на единый организм с бьющимся сердцем — астролябия и вольвеллы.

Только один человек был в комнате — хозяин этого необычного места.

Как с ней случалось не раз, Анжелика не сразу узнала Жоффрея де Пейрака и сначала решила, что это кто-то другой.

Граф стоял около большого телескопа, и она видела только его чеканный профиль без шрамов. Освещенный светом луны, он был хорошо различим, — скрытая энергия чистых линий, дерзость высокого лба, прямой нос с небольшой горбинкой, сильные губы, плотно сжатые в минуту глубокого внимания. Густые волосы, отброшенные назад в небрежной манере, больше присущей молодым людям, придавали облику графа юношеский вид. Резко очерченные скулы и открытый висок казались в полутени бледными.

Но вот муж повернул голову, и четкий профиль исчез, — реальностью стал неровный абрис лица со шрамами. В зависимости от чувств, которые Жоффрей де Пейрак хотел показать, его взгляд пылал гневом или же искрился весельем, вынуждая собеседника смотреть ему прямо в глаза, а сам граф тотчас становился абсолютно непроницаемым в своем желании скрыть то, о чем думал, что чувствовал. Именно такой взгляд Жоффрей де Пейрак остановил на Анжелике, когда увидел ее в дверях комнаты.

Она же замерла у порога, не решаясь идти дальше.

Наконец он заговорил своим красивым, звучным, хорошо поставленным голосом:

— Вы пришли, мадам!..

Его слова эхом пронеслись по комнате, и в них прозвучало утверждение.

Анжелика прислонилась к двери. Она чувствовала себя птицей, попавшей в сети птицелова.

— Что вы надеялись найти в этой комнате?

Анжелика разглядывала это великолепное место, и в ночи оно казалось ей видением, оторванным от мира и полным сокровищ — научных инструментов, сияющих в лунном свете лакированным деревом и дорогими украшениями.

Она ответила:

— Дух Галилея.

Если бы Анжелика посмотрела на графа в это мгновение, она бы заметила на его лице улыбку, выражающую заинтересованность и удивление, которой он иногда улыбался ей.

Но лицо Жоффрея снова стало непроницаемым.

Он наблюдал, как ее прекрасные глаза изучают — и не только из простого любопытства, но с восхищением — небосвод в сказочных декорациях комнаты, где он работает.

Конечно, Жоффрей де Пейрак видел, что Анжелика избегает смотреть на него, — но сейчас это не имело значения — настолько он был охвачен страстью, которую вызвало в нем ее появление, ее грация и опьяняющая женственность. Ему пришлось приложить усилие, чтобы остаться невозмутимым.

Когда Жоффрей снова заговорил, его голос звучал более приглушенно:

— Чего вы хотите? Чего желаете?

— Посмотреть в этот инструмент, благодаря которому великий ученый Галилей увидел горы на Луне.

Высказав свое желание, Анжелика отважно посмотрела на графа и застыла под ледяным и жестким взглядом его темных глаз. Между тем голос Жоффрея де Пейрака не был ни насмешливым, ни недовольным, когда он ответил:

— Нет! Еще не время! Я хочу, чтобы сначала вы открыли мир бесконечный и более необыкновенный, чем тайны луны и звезд.

— Что же может быть более захватывающим, чем открытие звездного неба?

— ЛЮБОВЬ.

Это неожиданное слово, произнесенное мягким убеждающим голосом, потрясло ее и повергло в такое необъяснимое волнение, что ей показалось, будто она сейчас упадет в обморок. Колдовство комнаты с золотым замком подействовало, и Анжелика уже была готова бежать к мужу.

Видя, что она колеблется, Жоффрей слегка улыбнулся и медленно приблизился к ней. Они стояли друг напротив друга, разделенные порогом комнаты, и никто из них не мог решиться сделать этот последний шаг навстречу друг другу. Рука Анжелики, лежащая на косяке двери, едва заметно дрожала, что не укрылось от внимательного взгляда графа. Осторожно, словно маленькую испуганную птичку, он накрыл ее своей ладонью и провел кончиками пальцев по хрупкому запястью.

- Что с вами, моя дорогая? Чего вы боитесь?

- Ничего... Я ничего не боюсь, - поспешно ответила Анжелика, опуская глаза.

- Тогда почему вы так взволнованы? - его ладонь скользнула вверх по ее руке и опустилась на обнаженное плечо.

С бешено колотящимся сердцем, пылающими щеками, она стояла напротив него, и в ее душе шла отчаянная борьба. Ей хотелось и бежать от него без оглядки, и одновременно покориться его власти. Действительно, чего же она боится? Он здесь, рядом, достаточно сделать только шаг, и она окажется в его объятиях, снова испытает непередаваемое блаженство от прикосновения его губ к своим губам, и скажет ему, скажет, что...

Внезапно Жоффрей убрал руку с её плеча и, повернувшись к ней спиной, устало прислонился к стене. Анжелика поразилась, как глухо прозвучал его голос, когда он заговорил:

- Идите, мадам, желаю вам спокойной ночи.

- Что? - она не верила своим ушам. Неужели он действительно хочет, чтобы она ушла?

- Мне нужно вернуться к моим опытам. Эту ночь я проведу наедине со звездами... И с духом Галилея... - в его голосе послышалась горькая насмешка.

И Анжелика решилась. Переступив порог комнаты, она подошла к широко распахнутому в сад окну и, глубоко вдохнув свежий ночной воздух, проговорила:

- Нет, мессир, думаю, что эта ночь слишком хороша, чтобы посвящать ее науке... Или сну... Она создана... для любви... - Анжелика произнесла последние слова еле слышно, обмирая от собственной смелости.

С волнением она посмотрела на Жоффрея, все так же неподвижно стоявшего около двери, где еще совсем недавно стояла она. Его лицо больше не пугало ее, напротив, она думала, что у него самые красивые глаза, самая белоснежная улыбка и самые чудесные волосы на свете. Как она могла раньше считать его отталкивающим? Неужели это и есть любовь? Колдовство любви?

И вдруг правда открылась ей. То, в чем она боялась признаться себе, что так долго хранила в глубине своего сердца, внезапно сокрушительной волной захлестнуло ее, и она с пронзительной ясностью осознала: "Если это и есть любовь… Если любовь… Тогда да, я люблю его!"

- Жоффрей, - прошептала она и протянула к нему руки.

Оттолкнувшись от стены, он стремительно пересек комнату и до боли сжал ее в своих объятиях. Откинув голову назад, она вглядывалась в его лицо, в свете луны показавшееся ей неожиданно мрачным.

— Почему вы не улыбаетесь? Вы сердитесь на меня?

Он глубоко вздохнул.

— Я не могу улыбаться, потому что я так страстно ждал этой минуты, что теперь мне больно. Я никогда ни одну женщину не любил так, как тебя, Анжелика, и мне кажется, что я любил тебя еще до того, как узнал. И когда я увидел тебя… Это тебя я ждал. Но ты ускользала из моих рук, гордая, неуловимая, как болотный эльф. А я делал тебе шутливые признания и боялся, что ты с ужасом отшатнешься или посмеешься надо мной. Никогда я не ждал женщину так долго, не проявлял столько терпения. А между тем ты принадлежала мне по праву. Раз двадцать я уже готов был взять тебя силой, но я хотел не только твое тело, мне нужна была твоя любовь. И вот теперь, когда ты здесь, когда наконец-то моя, я желаю тебе всех тех мук, которые я испытал из-за тебя. Я желаю тебя, — произнес он страстно.

— Отомсти мне, — прошептала она.

Жоффрей наконец-то улыбнулся:

— О! Ты больше женщина, чем я думал. Не дразните меня! Вы еще запросите пощады, мой обольстительный противник!

И с этого мгновения Анжелика перестала принадлежать себе. Губы, которые уже однажды опьянили ее, снова ввергли в вихрь неведомых ощущений, воспоминание о которых оставило в ее теле неясную тоску. Все пробуждалось в ней в ожидании высшего блаженства, которое уже ничто не могло остановить, постепенно оно достигло такой остроты, что Анжелика испугалась.

Едва дыша, она отстранялась, пыталась ускользнуть от его ласковых рук, каждое движение которых погружало ее в неведомое доселе наслаждение, и, возвращаясь из окутывающей ее неги, она видела перед собой звездное небо, террасу, утопающую в темноте ночи, и величественную луну, заливающую своим таинственным светом комнату.

- Колдовство, это колдовство, - тихонько смеясь, проговорила Анжелика.

- Несомненно, - Жоффрей слегка отстранился от нее. - Как же ловко вы все подстроили, моя маленькая колдунья, - в его глазах заплясали озорные искорки.

Легко целуя ее в губы, он проговорил:

- Пойдемте.

- Куда? - она с недоумением посмотрела на мужа. Им же так хорошо здесь, в этой загадочной комнате с золотым замком, в которой все словно пропитано любовью и нежностью.

- Туда, где я впервые сорвал поцелуй с ваших прелестных губ. Туда, где мраморный балкон обвивают источающие восхитительный аромат розы, а за окном серебрится извилистая лента Гаронны, даря едва уловимую прохладу, - он немного помолчал. - Туда, где мы будем только вдвоем - вы и я. Сегодня я не хочу делить вас ни со звездами, ни с луной... Этой ночью моя жена принадлежит только мне...

И он увлек ее к дверям.

Спускаясь по гулким ступеням дворца рука об руку с мужем, Анжелика мечтательно улыбалась. Скоро, совсем скоро они приедут в маленький домик на Гаронне, где вдали от Тулузы и Отеля веселой науки ей наконец-то откроется бесконечный и чарующий мир, о котором она так долго грезила - мир любви...