!!! Внимание! Форум перенесен сюда: http://angeliquemarquise.kamrbb.ru Новые сообщения, оставленные на этом форуме, уже не будут перенесены. Регистрироваться там заново не надо! Новые пароли разосланы всем пользователям. Смотрите пароли в личных сообщениях. Слева должна появиться кнопка с надписью Л.С. Или смотрите кнопку Л.С. в горизонтальном меню. Если вы не получили пароль или он не работает, пишите админу в личку или на e-mail!
Данный фанфик родился, благодаря обсуждению до конца нами так и непонятой беседы Жоффрея де Пейрака и его друга Фабрицио Контарини. События происходят вечером того же дня, когда состаялась вышеупомянутая беседа. Анжелика, конечно, опять в подслушивающих, но без этого в нашем случае – никуда Для затравки, так сказать, в первой части использован значительный фрагмент оригинального текста Голон.
Спасибо Nastia и Bella за идеи, а Violeta – за отличные советы, редакторскую работу и хорошее настроение .
Часть 1. Летняя бессонница
На протяжении всего дня Анжелика не могла выбросить из головы разговор графа де Пейрака и его друга Фабрицио Контарини, невольной свидетельницей которого стала. Оказывается, она не в силах была услышать то, что хотел сказать о ней муж, не подозревающий о ее присутствии. Что бы это значило? Чего она боялась? Тайна почти открылась ей, но она убежала.
Порой девушку охватывало невыносимое беспокойство, и тогда она думала о том, чтобы укрыться в домике на Гаронне, где она провела первую ночь, как будто это могло положить конец ее терзаниям.
Но сегодня, несмотря на это поразительное происшествие, она странным образом почувствовала в себе силы остаться. И причина тому — обязательства перед несчастным Фабрицио, которому всюду угрожала опасность быть сожженным заживо из-за его работ. Анжелика не могла так обидеть его, особенно без веских причин. Будучи хозяйкой дома, она не могла себе позволить исчезнуть, сбежать, несмотря на удручающие подозрения, которые поселил в ней друг ее мужа. После сегодняшнего неожиданного визита архиепископа Тулузского, барона Бенуа де Фонтенака, девушка прониклась симпатией к этому вечно утомленному, целиком погруженному в науку и отовсюду гонимому венецианцу.
Когда появились гости, вечер потек как обычно - в саду наслаждались напитками и шербетом и беседовали о городских новостях. Дворец графа де Пейрака оставался самым гостеприимным местом в городе. Граф сам принимал живое участие во всех увеселениях. Его высокая нескладная фигура мелькала среди гостей, и Анжелика изумлялась тому оживлению, которое вызывало одно только его присутствие. Однако к жене он проявлял заметное равнодушие, оказывая ей знаки внимания согласно ее положению, но, казалось, едва замечал. Церемонно склонившись к ее руке, он бросал Анжелике несколько коротких слов, после чего, отвернувшись, продолжал принимать гостей. Девушка видела, с каким мастерством он одаривал вниманием всех тех, кого желал им удостоить.
*** Возвратившись к себе в апартаменты с наступлением ночи, Анжелика еще долго сидела на террасе. Она не переставая думала о словах проницательного Фабрицио по поводу «изменений» в отеле Веселой Науки и о том, как объяснил бы граф де Пейрак то «новшество», царящее в атмосфере дворца, которое не зависит от брака, этого «института, убивающего любовь», но влияет на всеобщее настроение?
А виной всему сам «объект события».
Одним словом, что же на самом деле думал о ней хозяин дома? Она никогда не узнает, потому что боится его язвительных слов, боится глубины его цинизма.
Если ей не хватило сил выслушать слова, которые помогли бы выяснить правду об этом человеке, и означало ли это, что она уже утратила свою волю и попала под его влияние, отдалась в его власть? «Это отучит тебя подслушивать под дверью!» — мрачно говорила она себе.
Она старалась отмахнуться от подробностей беседы, которая ее так поразила, и внезапно вспомнила о споре мужчин про Галилея.
Анжелике хотелось больше узнать об истории этого знаменитого старика - астронома, «стоящего на коленях в белой рубахе перед бородатыми кардиналами», образ которого ее преследовал. Сонливость окончательно развеялась, и она решила подняться в библиотеку, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Замок спал. Анжелика ступала носками своих туфелек с одной ступеньки на другую. Ее длинная юбка, подобно осенней листве, шелестела по каменным плитам пола. Она была рада, что не встретила на своем пути ни души. Что подумали бы гости, увидев ее бродящей по ночному замку в полном одиночестве?
Она живо представила себе веселое лицо маркиза д'Андижоса, который не преминул бы изумленно воскликнуть: «Как, графиня!? Вы здесь? В такой час и одна? Неужели после свидания с мужем у Вас еще остались силы на ночные прогулки?». Анжелика улыбнулась своим мыслям. Она уже успела привыкнуть к бесцеремонности, которую иногда позволял себе в разговорах маркиз, поскольку его веселый и добродушный нрав непременно рассеивал всякую неловкость.
Анжелика невольно вспомнила о графе. Она постепенно привыкла к внешности мужа, и ее отвращение к нему уменьшилось. Несомненно, мысль о том, что он заявит права на ее тело, стала во многом причиной той сильной ненависти и того страха, которые он ей внушал. Теперь же, когда она перестала волноваться об этом, Анжелика должна была признать, что этот мужчина, чьи речи увлекали, а характер был жизнерадостным и таким необычным, внушал симпатию.
Наблюдая за ним на протяжении вечеров, проводимых в кругу многочисленных гостей в Отеле веселой науки, она убедилась в том, что он завораживал женщин своим огненным взглядом, своей ослепительной улыбкой и изысканными комплиментами, которые он шептал им и которые каждая собирала, словно букет редких цветов, волнующих ее воображение…
Полностью погружённая в свои мысли, Анжелика не заметила, как дошла до библиотеки. Эта огромная комната всегда изумляла ее своими размерами и величием. Запах обложек новых книг смешивался с ароматом страниц старых рукописей и создавал атмосферу загадочного мира, существующего вне времени и пространства. Казалось, книжным полкам не было конца. Они, словно зловещие гиганты, возвышались до высокого потолка, и для того, чтобы дотянуться до самой верхней, нужно было воспользоваться приставной лестницей. Полки были выстроены в параллельные ряды и уходили в манящую темноту бесконечным лабиринтом. Возле окна стоял большой письменный стол со стульями, а чуть поодаль напротив камина располагалась удобная тахта с парой кресел.
Анжелика взяла со стола лампу и двинулась вглубь темных аллей книг. Ее освещенный силуэт, ложившийся тенью на мрачные ряды, походил на молчаливого, злого духа, который живет в этом замке и бродит в своем царстве по ночам. Девушка невольно вздрогнула: «Кто и каким образом сможет однажды убедить ее, что она не в замке Жиля де Реца?».
Все книги были расположены так четко и организованно, что Анжелике не составило труда найти работы Галилея. Она осторожно проводила пальцами по потертым обложкам, еле прикасаясь, словно они были хрупкой святыней, готовой рассыпаться лишь от одного ее вздоха. Девушка с досадой отметила, что большинство книг ученого, в том числе и его биография, были на итальянском языке. Немного поразмыслив, она взяла одну из книг на латинском, надеясь воскресить в памяти свои скудные познания языка, которые она приобрела в стенах монастыря урсулинок.
В комнате было душно и Анжелика решила расположился на небольшом балкончике, примыкающем к окну библиотеки. Она взяла с тахты несколько подушек и, подогнув под себя ноги, удобно устроилась на стуле с высокой спинкой в углу маленькой террасы.
Анжелика листала страницы и видела аккуратные пометки, сделанные рукой ее мужа. Казалось, ни одна фраза, ни одно слово не осталось без его внимания. Девушка с большим интересом начала читать рукописные комментарии, позабыв о самой книге. Она знала, что Жоффрей обладает знаниями в различных сферах, но теперь, словно воочию убедилась в том, что его стремлению познавать мир и устанавливать истину не было границ. Она невольно восхитилась этой стороне личности мужа. «Он - настоящий ученый», - промелькнуло в голове у графини. «Он - мастер наслаждений», - словно в ответ на ее мысли всплыли в памяти слова Бернара. От этих воспоминаний щеки Анжелики покрылись румянцем, а по телу прокатилась жаркая волна...
Она не могла отрицать, что Жоффрей де Пейрак притягивал женщин, и то, что в первые дни ее изумляло, теперь становилось понятным. Она замечала, какое волнение и трепет охватывали ее красивых подруг, стоило им услышать в коридорах дворца приближающиеся неровные шаги хромого дворянина, а когда он входил, волна возбуждения пронизывала собравшихся женщин. Он умел говорить с дамами. Одновременно насмешливый и нежный, он знал, что нужно сказать женщине, чтобы она почувствовала себя особенной, единственной из всех.
Анжелика прислонилась к теплым камням балкона. Ей казалось, что она живет на острове красоты, куда не доносится эхо их жестокого мира. Она сняла браслеты и погладила правое запястье, пытаясь удержать ускользающее ощущение прикосновения пальцев мужа, когда он коснулся ее за ужином. Ночной летний воздух был пропитан ароматом душистых роз, а теплый ветерок нежно обволакивал девушку, погружая в сонную негу. Закрыв глаза, она вновь вспоминала прикосновение смуглой руки Жоффрея к ее запястью, блеск драгоценных камней, очень темных, в серебряной или золотой оправе, которые при малейшем движении пальцев или руки отбрасывали внезапные огненные блики, подобные тем, что сверкали в его взгляде. «Он знает, что делает. Он знает, чего хочет…» «Они приходили сами, и Вы тоже придете, однажды днем или вечером... днем или вечером...» - тихим эхом звучал в ее голове голос графа де Пейрака.
*** Открыв глаза, Анжелика не сразу поняла, где находится. На улице была еще глубокая ночь, о чем свидетельствовали ярко горящие звезды. Немного придя в себя, она вспомнила, как очутилась на балконе, и увидела на полу потухшую лампу. Книга так и осталась лежать раскрытой на ее коленях. Она уже совсем пробудилась, но, казалось, сон все никак не хотел покидать ее. Девушка по-прежнему слышала голос мужа. Странно, теперь он звучал даже громче и отчетливее. Обернувшись, Анжелика заметила, что в библиотеке горит свет. Там кто-то есть! Затаив дыхание, она прислушалась. В комнате разговаривали мужчины. Девушка аккуратно выглянула из укрытия и увидела графа де Пейрака и его друга Фабрицио Контарини. Они стояли, склонившись над столом спиной к окну, и не могли видеть ее. Судя по наполовину пустому второму графину вина и весьма жаркой беседе, мужчины находились здесь уже довольно давно. Они о чем-то громко спорили, и было слышно, как кто-то из них нетерпеливо перелистывает страницы книг.
Анжелика отпрянула от окна, как обожжённая. «Сколько времени я проспала? Стоит ли выдавать свое присутствие? Что же делать?» Мысли путались в ее голове, словно клубок разноцветных нитей. Убывающая луна была цвета золота и медленно тонула в реке. Должно быть, она пробыла на балконе несколько часов. «Нужно выйти. Я им все объясню, ведь я совсем этого не хотела?!».
Дрожащими руками девушка оправила платье и уже подошла к окну, как вдруг в ее мыслях возникли черные, как ночь, непроницаемые глаза Жоффрея. И эта улыбка, его язвительная улыбка с оттенком презрения! Она остановилась, вся дрожа от страха. Кровь стучала в висках, во рту пересохло, а язык стал тяжелым, как камень. «Нет, я не смогу вымолвить ни слова, а он...он посмотрит на меня своим ледяным взглядом, а потом насмешливо бросит в мою сторону какую-нибудь колкость. Они решат, что я подслушивала их!». Сердце Анжелики готово было выскочить из груди. У нее закружилась голова от охватившего ее ощущения катастрофы, и она прислонилась к стене.
Пытаясь успокоиться, девушка начала убеждать себя, что ничего страшного по сути не случилось. «В конце концов, не будут же они говорить всю ночь», - подумала она, потихоньку начав приходить в себя. «Я постараюсь остаться незамеченной, а потом, когда они разойдутся, быстро вернусь к себе в комнату».
Придя к выводу, что это будет наилучшим решением, Анжелика тихо прошла в свой уголок и, стараясь не шелестеть юбками, опустилась на стул. Окно на балкон было приоткрыто, и она могла отчетливо слышать каждое слово, доносящееся из библиотеки.
Тем более, она же у нас сбегает в самый неподходящий момент, а так неинтересно, нужно же знать, чем дело-то кончится. Но, она у меня еще за свои большие уши поплатится
Анж -то, получается, которой раз подслушивать вознамерилась. Очень интересный эпизод и очень хорошо описанный. Авторский текст отлично переплелся с фанфиком. Жду продолжения.
Какой Андижос-то провидец оказался, кто бы мог подумать
Ну, он же к ней после первой брачной ночи бросился с комплиментами о том, как она похорошела и расцвела после ласк мужа, и расспрашивал, как все прошло. Так что с него станется, что-нибудь такое ляпнуть
Леди Искренность пишет:
цитата:
Анж -то, получается, которой раз подслушивать вознамерилась. Очень интересный эпизод и очень хорошо описанный. Авторский текст отлично переплелся с фанфиком. Жду продолжения.
Спасибо . Без подслушивания тут, увы, никак. Вот, и пыталась сделать так, что, вроде, как и не специально, то есть умысла не было у нее изначально, стечение обстоятельств, так сказать. Могла, конечно, уши подушкой заткнуть, но это была бы уже не наша Анж .
Сообщение: 284
Настроение: Не знаю, чего хочу: то ли замуж, то ли семечек...
Зарегистрирован: 18.12.15
Откуда: New York
Отправлено: 06.02.16 00:15. Заголовок: Часть 2. Чужие секре..
Часть 2. Чужие секреты
- Нет, граф! Совершенно очевидно, что мы не сможем разрешить наш спор сегодня! - воскликнул Контарини. - Мне не хватает еще некоторых данных для правильных расчетов.
Он быстро ходил по комнате, что выдавало его нервное состояние.
- Успокойтесь, друг мой, - с иронией в голосе проговорил Жоффрей. - Вы можете воспользоваться моими данными.
Анжелика услышала, что звук шагов внезапно стих. Вероятно, Фабрицио остановился.
- Но… но ведь они идут в противоречие с моими и тем самым никак не помогут доказать, что в нашем споре истина на моей стороне! – послышался его полный изумления ответ.
- Однако в таком случае наш спор окончательно разрешится, не так ли?
Через несколько секунд раздался веселый смех графа, которому вторил хохот Контарини.
- Вы неисправимы, Жоффрей. Вы никогда не упускали возможности подшутить надо мной.
- Друг мой, как вы можете говорить такое? Я ни за что не смог бы поступить так с вами! - с наигранным изумлением воскликнул Пейрак.
- Полно вам. Чего стоят только все ваши проделки за время нашего студенчества в Монпелье?!
- Ну, это же были невинные шалости. Вы же не будете до сих пор вспоминать мне их? – послышался звон бокалов. – Выпейте, друг мой, это вино успокоит ваши нервы и, я надеюсь, заставит распрощаться с неприятными воспоминаниями.
Мужчины снова весело рассмеялись. Анжелика услышала скрип отодвигающихся стульев и догадалась, что они сели за стол.
- Если говорить о воспоминаниях, то признаюсь, что во времена студенчества я не всегда был о вас лучшего мнения, граф.
- И что же вы думали обо мне, позвольте узнать?
В комнате воцарилось молчание. После некоторой паузы ученый задумчиво произнес:
- Тогда, друг мой, откровенность за откровенность. Вы согласны?
- Согласен! – весело воскликнул Пейрак, хлопнув ладонью по столу. - Не каждый день удается узнать, что о тебе на самом деле думают люди, особенно твои близкие друзья.
Анжелика напряглась и вся превратилась в слух. Она ничего не знала о прошлом своего мужа и старалась не пропустить ни слова из этой беседы.
- Увидев вас впервые, я сразу подумал, что вы не такой, как все. Вы выделялись из общего круга студентов, - начал Фабрицио.
- О, да! Шрамы во все лицо и хромая нога действительно несколько мешают затеряться в толпе! - весело перебил Жоффрей.
- Нет-нет, вы были как будто в стороне и в то же время... выше других, - запротестовал Контарини. - Вы ни с кем не искали дружбы, не заискивали перед профессорами, даже наоборот, иногда держались с ними несколько вызывающе, слишком дерзко. И несмотря на это, очень скоро я увидел вас в окружении толпы студентов, которые словно стали вашей свитой. Это сборище болванов смотрело на вас, открыв рты, и буквально следовало по пятам. Я задавался вопросом, как же вы сумели расположить их к себе?
Заметив, что граф не собирается его перебивать, Фабрицио продолжал:
- Признаться, первое время я было подумал, что вы просто невоспитанный выскочка, живущий на деньги богатого отца. Я был уверен, что вы увлекаете этих юнцов обещанием веселых кутежей и разного рода забав. А затем я узнал о вашем успехе у женщин...
Контарини запнулся и замолчал. Анжелика представила себе его опущенные глаза и залитое краской лицо.
- Ну и как истинный ученый, к какому умозаключению вы пришли? – улыбаясь, допытывался Пейрак.
- Я был уверен в том, что... что вы платите им за любовь, – тихо проговорил венецианец.
Жоффрей весело рассмеялся:
- Не стыдитесь своих мыслей, друг мой. Это действительно не способствует созданию репутации покорителя дамских сердец.
Анжелика внезапно поняла, что муж показал на свое изуродованное лицо. Ее сердце сжалось от боли.
- Простите меня, Жоффрей, - начал поспешно извиняться Контарини. - Но тогда я и подумать не мог, что вы обладаете таким живым умом и своим положением обязаны неуёмному желанию учиться и познавать мир! Со временем я понял, что ваши физические…недостатки как бы отдалили вас от людей вашего круга и вы стали делать все возможное, чтобы взять реванш с помощью философии и науки. Признаюсь, постепенно я стал невольно восхищаться вами!
- Почему же вы не стремились завязать со мной знакомство? - удивленно спросил Пейрак. - Я прекрасно помню тот день, когда увидел вас впервые, Контарини. Вы сидели один за самым последним столом, с взлохмаченными волосами и постоянно что-то писали, бормоча себе под нос. Я сразу понял, что вы весьма незаурядная личность и, наблюдая за вами, не переставал в этом убеждаться. Признаюсь, мне было досадно, что вы не проявляете к моей персоне никакого интереса.
- Как же я мог? Меня пугали ваша внезапная замкнутость, ирония, а порой и холодное высокомерие. Став вашим близким другом, я понял, что все это было лишь маской, за которой скрывались щедрая душа и благородное сердце.
- Полно вам, друг мой, так и не долго вогнать меня в краску! – улыбаясь, воскликнул Пейрак.
- Но это чистая правда! – настаивал на своем Контарини, вновь возбужденно зашагав по комнате. С каждым шагом его голос становился все громче. - Я перестал обращать внимание на показную холодность и подчас беспощадный сарказм, и сумел увидеть вашу истинную натуру. То, как вы бесстрашно спорили с преподавателями, блестяще доказывали свои теории, не боясь вызвать их недовольство, выдавало в вас человека незаурядного ума. Я не переставал удивляться вашим многочисленным талантам, знанию языков, умению рифмовать. Вы достигли совершенства…
Замявшись, Фабрицио тихо закончил:
- В искусстве обольщения женщин...
- Вы полагаете, что своему уму я обязан успеху у женщин? - весело рассмеялся граф. - Вы были ничуть не глупее меня, мой друг, однако до знакомства со мной я не видел рядом с вами ни одной прекрасной сеньоры.
Контарини молчал. Несмотря на полушутливый тон беседы, Анжелика поняла, что Фабрицио неловко говорить на эту тему.
- И тогда вы решили разыграть эту комедию… - насупившись бросил ученый.
- И нисколько об этом не жалею! - воскликнул Пейрак. - Ведь именно после того случая вы стали мне верным другом, коим и остаетесь по сей день.
Анжелика заметила, что Жоффрей получает истинное удовольствие от этого разговора, ставя собеседника в неловкое положение.
- Ах, мадемуазель Мари! – наигранно вздохнул Пейрак. - Насколько я помню, она была первой, кто разбудил в вас чувственность?
- Вы правы, граф. До этого случая я и не знал, что являюсь таким большим оптимистом, смеющимся над препятствиями, если жизнь благоволит моим романтическим ожиданиям.
- А я напротив, Фабрицио, сразу разглядел в вас чувственную и благородную натуру. Мне было больно смотреть на вас. и я не мог дождаться, когда же вы наконец откроете себя миру любви и наслаждений! Мне так хотелось растормошить вас, что я без зазрения совести решился на эту авантюру.
- Да, мадмуазель Мари, - мечтательно протянул Фабрицио. – Моя первая любовь и... моя первая боль.
Глубоко вздохнув, венецианец начал вспоминать эту историю. Он говорил тихо и спокойно, и для того, чтобы все отчетливо расслышать, Анжелике пришлось выбраться из своего укрытия и подойти вплотную к окну. Иногда Контарини говорил почти шепотом, и тогда она могла разобрать лишь отдельные слова, изо всех сил стараясь не потерять нить повествования.
Как она поняла из рассказа гостя, мадмуазель Мари была дочерью преподавателя философии Антуана Леруа, с которым за время учебы у друзей сложились приятельские отношения. Они были частыми гостями в его доме, где впервые с ней и познакомились. Вот уже три года как Антуан Леруа был вдовцом, и Мари пришлось взять на себя все обязанности хозяйки дома. При их первой встрече Контарини сразу же проникся симпатией к этой юной скромной девушке, которая, проводив гостей в гостиную, удалялась в свои комнаты, чтобы не мешать беседе мужчин. Ему не раз хотелось заговорить с нею, познакомиться поближе, но всякий раз она поспешно уходила, смущенно опустив глаза.
Их неожиданная встреча состоялась в университете, когда Мари принесла отцу забытые бумаги. Фабрицио вызвался проводить девушку домой, и с тех пор все его мысли были заняты только ею. Он не посмел поделиться своими переживаниями с Жоффреем, который на тот момент уже стал его близким другом. Венецианец стеснялся своей робости и всегда держался в стороне, когда дело касалось дам. В глубине души он боялся, что приятель просто посмеется над его романтическими чувствами, ведь общение Жоффрея с дамами всегда было веселым и непринужденным, с оттенком легкой игривости, словно он забавлялся с ними, как с очаровательными куколками.
Постепенно прогулки с Мари стали ежедневными. Контарини врал Пейраку, чтобы отделаться от его компании, и каждый день мчался на встречу к своей возлюбленной. Они весело беседовали, смеялись, и Фабрицио стал надеяться на то, что девушка испытывает к нему ответную симпатию.
Конечно, Жоффрей сразу же догадался о привязанности Контарини и его сердечных муках. Он с тайным удовольствием наблюдал за тем, как его друг каждый раз придумывает оправдания для своих отлучек, при этом краснея и виновато опуская глаза. Но Фабрицио не спешил поделиться с ним рассказами о своих любовных успехах, и граф стал подозревать, что, вероятно, другу нужна помощь.
Такой случай представился, когда однажды в конце недели в местной таверне гуляла шумная компания студентов, среди которых были и Пейрак с Контарини. Молодые люди выпивали, шутили и громко спорили, как вдруг Фабрицио увидел на пороге Мари. Она частенько заходила сюда и брала для отца его любимое вино. Молодой человек побледнел, увидев ее, и лишь кивнул в знак приветствия. Девушка незаметно улыбнулась в ответ и прошла внутрь. Заметив эти взаимные робкие проявления симпатии, Жоффрей направился навстречу Мари и стал упрашивать ее составить им компанию. Она отказывалась, говорила, что ее ждут и ей нужно идти, но граф был настойчив, и, аккуратно приобняв девушку за талию, усадил за стол рядом с собой. На протяжении всего вечера он осыпал ее комплиментами, как будто невзначай касался руки и шептал что-то на ушко. Воспитанная в строгости Мари абсолютно не привыкла к такому обращению и продолжала послушно сидеть, словно статуя, бросая испуганные взгляды на Контарини. На другом конце стола, не отрывая глаз от этой картины, сидел Фабрицио. Жоффрей казалось не замечал, как смертельно побледнел его друг, как заиграли желваки на его лице, а взгляд стал стеклянным. Он уверенно продолжал искуссно обольщать девушку.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения венецианца, стала попытка Жоффрея поцеловать юную Мари. Фабрицио видел, как рука друга медленно поднялась к ее лицу, ласково провела по моментально вспыхнувшей горячим румянцем щеке девушки и аккуратно приподняла ее подбородок... Все что было дальше, произошло словно в тумане. Контарини бросился на графа с кулаками, сметая все на своем пути…
Представив себе эту картину, Анжелика еле удержалась от смеха. Она прекрасно знала, как ее муж умел завлекать женщин. Его жесты, его взгляды, его слова - все было словно пропитано магией обольщения, которой невозможно было противиться. И оказывается, уже во времена студенчества он прекрасно умел применять их на практике! Как можно было тягаться с таким коварным противником?! Ей даже стало жаль беднягу Фабрицио.
Когда Анжелика отвлеклась от своих размышлений и вновь вернулась к рассказу венецианца, она поняла, что в ту ночь, защищая честь возлюбленной, Контарини признался мадмуазель Мари в своих чувствах, за что и был с лихвой вознагражден. Узнав впоследствии, что такое поведение Жоффрея было всего лишь игрой, для того, чтобы толкнуть робких влюбленных в объятия друг друга, Фабрицио был безмерно благодарен графу. С тех пор Пейрак стал их сообщником, отвлекая профессора долгими беседами, предоставляя молодой паре возможность наслаждаться любовью.
Однако прекрасная сказка закончилась, так и не успев начаться. Профессора пригласили на работу в Испанию, и он в срочном порядке отбыл на новое место вместе с Мари. Это случилось, когда Контарини пребывал на каникулах в Италии и не имел возможности узнать об отъезде любимой. Он очень тяжело переживал это расставание и с удовольствием воспользовался приглашением графа погостить в Тулузе.
После некоторого молчания раздался голос Жоффрея де Пейрака:
– Вы были влюблены, мой друг, но, насколько я могу судить, уже давно и довольно успешно излечились от этого в отеле Веселой Науки.
Понижая голос, он заговорщицки продолжил:
- И вы не преминули воспользоваться одним из правил куртуазной любви: «Новая любовь убивает старую». И, по-моему, прибегали к нему не один раз.
Мужчины весело рассмеялись.
- Вы отличный знаток человеческих душ, Жоффрей! Но вспоминая эту историю, я не перестаю задаваться вопросом: зачем нужно было разыгрывать столь сложную комбинацию? - удивленно спросил Контарини.
- Боюсь, Фабрицио, что без моего вмешательства, вы бы не дошли с мадемуазель Мари даже до поцелуев. А я лишь действовал по правилу магистра искусства любви Андре Капеллана: «Легкая победа обесценивает любовь, трудная заставляет ею дорожить». Разве вы не боролись за свою любовь с достойным противником? - весело рассмеялся граф.
- О, да! - вторил ему смеющийся Контарини. - Думаю, что если бы противник был настроен серьезно, то у меня не было бы шансов! Я не знал ни одной женщины, которая устояла бы перед вами, мой друг.
- Ну, как показывает жизнь, из этого правила есть исключения, - тон графа изменился, и в его голосе послышалась задумчивые нотки.
- Вы говорите о госпоже Анжелике, не так ли? - тихо спросил Фабрицио.
Не дождавшись ответа, он заметил:
- Откровенность за откровенность, граф, помните?
Анжелика поняла, что Контарини вызывает Пейрака на разговор о ней! Хотела ли она знать, что думает о ней муж? Сможет ли после того, что услышит, спокойно находиться с ним рядом?
- Вы возвращаете меня к вопросу о месте графини в моем доме? - иронично спросил Жоффрей.
- Ее положение здесь стало мне понятно, едва я только увидел ее. Она безраздельно царит в отеле Веселой Науки, словно королева, - уверенно ответил Контарини. - Я говорил о ее месте в вашей жизни.
- В моей жизни она находится как раз на том месте, которое отводит ей общество: хозяйка в доме, милая собеседница за столом, прекрасная спутница на великосветских приемах. Чем не идеальная жена? - рассмеялся Пейрак. - Сегодня утром вы говорили, что это вас беспокоит? Но, право, я не вижу поводов для волнений!
Контарини молчал. Анжелика вся превратилась в слух. Она не знала, чего желала больше: чтобы мужчина продолжили этот разговор или прервали его.
- Меня беспокоит не это, а то... - слегка сбивчиво начал Контарини, - то, какое место Анжелика заняла в вашем сердце. И я ясно вижу, друг мой, что она прочно поселилась там, - переходя на шепот, сказал Фабрицио.
Жоффрей молчал. Сердце Анжелики заколотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она боялась, боялась сама не зная чего.
- Это меня и беспокоит, друг мой, - удрученно закончил венецианец.
- Отчего же? Вы против того, чтобы я действительно полюбил свою жену? - раздался спокойный голос Пейрака.
В комнате воцарилось молчание.
- Я за то, чтобы вы оставались таким, какой вы есть, граф: человеком, не признающим никаких границ и условностей. Вы для всех и ничей! Вам дано изменить многое, но для этого вы не должны быть связаны любовью, вы должны быть свободны! - с жаром воскликнул Контарини, а потом добавил чуть тише. - За эти пару дней, что я гощу здесь, я заметил, как вы изменились. Я вижу взгляды, которые вы украдкой бросаете в сторону своей жены, замечаю ранее вам несвойственные поступки, а эта мимолетная грусть, которая промелькнула сейчас в ваших глазах...Я боюсь за вас!
- Полно вам, друг мой! - с наигранной веселостью произнес граф. - Уж я-то смогу защитить себя перед лицом опасности, вам ли этого не знать?!
- А сможете ли вы остаться таким же стойким перед лицом любви? Не отвлечет ли она вас от более высоких целей? Не заставит ли женщина привязаться вас к одному месту и забыть о науке, исследованиях, новых открытиях?
- А я всегда думал, что женщины посланы нам для удовольствий, - продолжал улыбаться Пейрак. – Для того, чтобы скрашивать серые будни, а точнее – ночи, но никак ни для того, чтобы сдерживать наши порывы и стремления!
- Не скрою, что вам всегда мастерски удавалось управлять своими чувствами, Жоффрей, но я не уверен, что вы сможете остаться столь же хладнокровным с женщиной, которая одновременно владеет вашими мыслями, желаниями и сердцем, - серьезно закончил Контарини.
- Что ж, - слегка растягивая слова, задумчиво проговорил Пейрак. - Поживем-увидим…
В комнате вновь воцарилось молчание. Анжелика пыталась понять смысл всего сказанного. Слова путались у нее в голове, и она все никак не могла ухватиться за ниточку, которая помогла бы ей распутать этот клубок. «Что имел в виду Контарини? Он говорил о том, что муж любит ее?! А Жоффрей? Он, как всегда, пытался скрыться за маской иронии и цинизма, но так и не дал четкого ответа. Но в тоже время он и не стал ничего отрицать… Неужели это может быть правдой?!»
Из водоворота вопросов Анжелику вывел громкий стук в дверь.
- Вы возвращаете меня к вопросу о месте графини в моем доме? - иронично спросил Жоффрей.
- Ее положение здесь стало мне понятно, едва я только увидел ее. Она безраздельно царит в отеле Веселой Науки, словно королева, - уверенно ответил Контарини. - Я говорил о ее месте в вашей жизни.
- В моей жизни она находится как раз на том месте, которое отводит ей общество: хозяйка в доме, милая собеседница за столом, прекрасная спутница на великосветских приемах. Чем не идеальная жена? - рассмеялся Пейрак. - Сегодня утром вы говорили, что это вас беспокоит? Но, право, я не вижу поводов для волнений!
Я уже писала вам в личку и еще раз повторюсь: это 100%-ное попадание! Именно так бы он и ответил!
Светлячок пишет:
цитата:
- Не скрою, что вам всегда мастерски удавалось управлять своими чувствами, Жоффрей, но я не уверен, что вы сможете остаться столь же хладнокровным с женщиной, которая одновременно владеет вашими мыслями, желаниями и сердцем, - серьезно закончил Контарини.
Контарини зрил в корень! В этой фразе заключена вся суть любви Жоффрея к Анж, как мне кажется.
И вообще, сцена невероятно канонна. Если б я не знала, что она написана Светлячком, с уверенностью бы утверждала, что она из новой версии. Еще раз браво, автор!
Если б я не знала, что она написана Светлячком, с уверенностью бы утверждала, что она из новой версии
А по мне, так лучше, чем многое из новой версии) Замечание по существу. Анжелику не могли назвать идеальной женой только на основании того, что она светская львица (если помните, Генрих VI только по этой причине развелся с Екатериной, хотя вообще-то очень хорошо к ней относился). Понятно, что в Отеле Веселой науки свои законы, но они не отменяют того обстоятельства, что брак нужен для продолжения рода. С этим пунктом на тот момент как раз проблематично.
Сообщение: 287
Настроение: Не знаю, чего хочу: то ли замуж, то ли семечек...
Зарегистрирован: 18.12.15
Откуда: New York
Отправлено: 06.02.16 07:30. Заголовок: toulouse пишет: А п..
toulouse пишет:
цитата:
А по мне, так лучше, чем многое из новой версии)
toulouse пишет:
цитата:
Но мне все очень нравится, еще раз спасибо)
Спасибо , очень старалась, писала и переписывала несколько недель.
toulouse пишет:
цитата:
Замечание по существу. Анжелику не могли назвать идеальной женой только на основании того, что она светская львица. Понятно, что в Отеле Веселой науки свои законы, но они не отменяют того обстоятельства, что брак нужен для продолжения рода. С этим пунктом на тот момент как раз проблематично.
Ну, это же неформальная беседа двух полупьяных мужчин. Тем более, Пейрак все время пытается отшутиться, так что тут он ее назвать может, как захочется . Вот, и говорит, что, мол, вон как мне повезло: и умница, и красавица, и крестиком вышивать умеет, не всем так везет: у кого жена дура, у кого страшненькая, а у какой и руки не из того места растут. А у его жены, прям, все в одном флаконе. Тем более, это совсем не исключает того, что у них и в спальне все нормально. Все-таки, тема интимная, не принято кричать на каждом углу. Это, вроде, как само собой разумеется, вот, все и уверены, что брак их консумирован, и восхищаются тем, как расцвела Анжелика. А зачем графу на этом внимание заострять? Врать не будет, а просто умолчать можно, вроде как это и так понятно .
toulouse пишет:
цитата:
если помните, Генрих VI только по этой причине развелся с Екатериной, хотя вообще-то очень хорошо к ней относился
Это вы, наверное, Генриха VIII имели ввиду? Очень интересная личность с точки зрения его обращения с женами. Интересовалась им в свое время. Насколько помню, там все больше было из-за любовницы (Болейн), которая ему голову вскружила, сказала, что до свадьбы ни-ни, а потом я тебе и небо в алмазах, и наследников целый вагон. Вот, он и решил с женой развестись. А не смог, не было такой причины, что мол, не может наследника родить, вот, и выкручивал и так и этак, и против церкви пошел, и не развелся, а аннулировал брак по причине того, что она якобы успела свой первый брак с его братом консумировать, тем самым, уже не была невинна, когда за него замуж выходила. А по причине того, что, мол, бесплодна - не мог развестись, процесс долго длился и все было очень неоднозначно. Вообщем, у него там все сложно, конечно
Отправлено: 06.02.16 08:19. Заголовок: Самая красивая сцена..
Самая красивая сцена, всё так канонно что я сразу подумала что это канон, а не фанфик! Вобщем брово автору, а я джу проду. Ну я зантригована в голову прям разные версии приходдят
Разумеется, слегка перепутала с количеством жен(( В действительности как бы ни была хороша Болейн, если бы от Екатерины был наследник, Генрих не стал бы всю эту канитель разводить. А то как начал, да втянулся, и пошло-поехало
все и уверены, что брак их консумирован, и восхищаются тем, как расцвела Анжелика.
А вот на этом Голон как раз не настаивает, по крайней мере в старой версии. Там черным по белому, что расцвела непосредственно после того, как все у нее с мужем получилось. До этого стеснялась, чувствовала себя как полевой цветок среди роз. Она и на празднике, перед дуэлью, не уверена в себе, хотя автор говорит. что на самом-то деле она чудо как хороша в белом, как бы свадебном, платье. Вообще в старой версии остался в стороне вопрос о реакции окружающих в период со свадьбы и до реальной, как вы выразились, консумации брака. Вот у вас получается, и это вполне резонно, что итальянец за пару дней заметил: несвойственные поступки Пейрака (интересно, какие? отсутствие официальной любовницы? хотя это не поступок), взгляды украдкой и проч. У Голон (опять же старая версия, по новой я не в курсе) выходит, что есть 2 ГГ на фоне статистов, за редким исключением - архиепископ и Карменсита, например. Кстати, Карменсита сразу просекла, в чем дело, и опять Голон ушла от того, чтобы прояснить - как Карменсита видела взаимоотношения ГГ. Не дали даме высказаться до конца, окатили водой. Скорее всего, она поняла, что взаимности нет, значит, у нее самой есть шанс.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 45
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. 
. 
.
. Согласна с Violeta что читаешь и ни скажешь, что это фанфик, а отрывок из книги 
- участник сейчас на форуме