А вот и я
Голдсборо
На палубе испуганной кучкой жались гугеноты. Их окружали матросы "Голбсборо", с откровенным любопытством разглядывая этих "сухопутных крыс". Среди многоцветья их одежд четко выделялись яркие кушаки и головные платки южан и шерстяные шапки северян-англосаксов, на многих из которых были также меховые безрукавки. Рядом с веснушчатыми, белобрысыми англичанами еще более темнокожими казались два негра, араб и меднокожий индеец, который довершал эту пеструю картину человеческих рас. На фоне этого буйства красок одетые в черное кальвинисты выглядели стаей ворон в тропическом лесу.
Рескатор стоял немного впереди своих матросов, и Анжелика, глядя на него, подумала, что он хозяин всех этих странных и чужих людей, что он сумел подчинить себе этих строптивых упрямцев. Какой же властью нужно обладать: над жизнью, над стихиями, над самим собой, чтобы внушить уважение этим сорвиголовам, не признающим никакого закона, кроме приказов своего капитана?
Тишина, нарушаемая лишь криками чаек и шумом моря, становилась нестерпимой. Никто не смел заговорить первым. Наконец Анжелика, передав Шарля-Анри Флоримону, подошла к Рескатору и медленно проговорила:
- Благодарю вас, монсеньор за наше спасение. Вы благородный человек.
Он слегка склонил набок голову и с иронией посмотрел на нее.
- Боюсь, мадам, вы преувеличиваете мои достоинства. Я - пират, и мои люди - отнюдь не мальчики из церковного хора. И мне хотелось бы знать, что мы получим в обмен на спасение ваших жизней.
Сзади послышались сдавленные смешки. К Анжелике подошел мэтр Маниголь.
- Монсеньор, мы готовы заплатить вам за все причиненные неудобства и договориться насчет нашей доставки на Американские острова. У меня там есть кое-какие капиталы.
- "Голдсборо" не пассажирский корабль и мне негде разместить вас. Кроме того, у нас другой курс.
Маниголь насупился. Этот язвительный пират с закрытым маской лицом вызывал у него глухое раздражение.
- Я могу предложить доставить вас в ближайший испанский порт, - продолжал Рескатор.
- Вы сошли с ума? - воскликнул Маниголь. - Мы гугеноты, что мы будем делать в этой проклятой католической стране?
- А что прикажете мне делать с вами? У меня нет ни времени, ни желания тащить вас в Голландию к единоверцам.
- Монсеньор, а куда держите курс вы?
- В Мен. Это во Французском заливе в Северной Америке.
Маниголь немного подумал.
- Там же недалеко до Бостона, не так ли?
- Именно так.
- Послушайте, среди нас есть отличные моряки, мы могли бы заменить тех членов вашей команды, которые были ранены во время стычки с драгунами в Ла-Рошели. Кроме того, мы щедро заплатим, если вы доставите нас в Бостон. Вам даже не придется менять курс.
Рескатор задумался. Анжелика с мольбой посмотрела на него.
- Монсеньор, вы же спасли нас, - прошептала она.
- Хорошо, - внезапно принял решение он. - Хорошо, я отвезу вас в Бостон. Но с этого дня вы должны усвоить, что я - единственный хозяин на корабле после Бога, и все вы должны беспрекословно подчиняться моим приказаниям, - Рескатор обернулся к матросам. - У нас на борту появились пассажиры. Среди них есть женщины. Я надеюсь, что им будет оказано должное уважение. Никаких глупостей! Иначе вас ждет самое суровое наказание.
- А теперь, господа, - обратился он к гугенотам. - Следуйте за мной. Я размещу вас на пушечной палубе. Иного места для такого количества народа у меня нет, так что не ждите особого комфорта.
Когда люди были размещены, два матроса-мальтийца принесли им чан, наполненный аппетитно пахнущим овощным рагу.
- Боже мой, - прошептала одна из женщин. - Капитан этого корабля невероятно внимателен к нам, благослови его Бог.
- Мы платим ему, не забывайте об этом, - буркнул Маниголь.
- И все равно, он же мог и отказаться брать нас на борт.
- Сударыня Анжелика, - вдруг обратился к ней негоциант. - Откуда вы знаете этого человека? Почему посчитали возможным просить его о помощи?
- Это долгая история, господин Маниголь. Но я могу поручиться, что он человек чести.
- Пират? - с сомнением протянул коммерсант.
- Слово пирата бывает тверже слова принца! - с горячностью воскликнула Анжелика, неожиданно вспомнив, что именно это говорил ей герцог де Вивонн о Рескаторе, когда она путешествовала на его галере по Средиземному морю.
Не желая более продолжать этот разговор, она подошла к мэтру Берну, который все еще не пришел в себя. Слава Богу, сабля прошла по касательной, лишь слегка задев плечо. Анжелика нарвала из его рубашки бинтов, смыла кровь и наложила тугую повязку на рану. Потом ласково провела рукой по его волосам. Он застонал и приоткрыл глаза.
- Сударыня Анжелика...
- Мэтр Габриэль, - она улыбнулась. - Вы пришли в себя?
- Да, кажется... У меня все плывет перед глазами.
- Вы потеряли много крови, вам надо лежать смирно и восстанавливать силы. Я сейчас принесу вам поесть.
- Право слово, вы обращаетесь со мной, как с ребенком!
- Вы ранены, мэтр Берн, я просто ухаживаю за вами, - рассмеялась Анжелика.
Купец вдруг схватил ее за руку и крепко сжал ее.
- Вы прекрасны, - глухо проговорил он, пожирая ее страстным взглядом.
Анжелика поспешно отстранилась и встала. И оказалась нос к носу с Рескатором, который стоял в ногах у раненого и, видимо, слышал их разговор.
- Такая радость, монсеньор, - пробормотала смущенная донельзя Анжелика. - Мэтр Берн пришел в себя.
- Я вижу, - холодно ответил пират.
Его глаза мрачно смотрели на нее из-за прорезей маски.
- Я перевязала его, теперь нужно немного подкрепить его силы.
- А что, кроме вас, за ним некому ухаживать? Здесь полно его единоверцев с сострадательными христианскими душами, - Рескатор обвел рукой помещение.
К ним подошла дочь пастора Бокера, Абигаель.
- Монсеньор, я могу оказать помощь. Вы правы, сударыня Анжелика совсем выбилась из сил, а мы за всеми этими событиями немного растерялись и забыли о своем долге.
Рескатор склонился к ней и слегка коснулся кончиками пальцев ее щеки.
- Вы очень отзывчивы, дитя мое! Уверен, что в Америка по достоинству оценит то сокровище, которое вы собой представляете.
Девушка вспыхнула и опустила глаза. Рескатор усмехнулся и обернулся к дамам. Сняв шляпу с перьями, которую носил поверх повязанного на пиратский манер черного атласного платка, он отвесил им изящнейший поклон.
— Сударыни, я пользуюсь случаем, чтобы сказать вам: «Добро пожаловать на мой корабль!» Я сожалею, что не могу предоставить вам больше удобств. Увы, ваше появление было для нас неожиданностью. И все же я надеюсь, что это путешествие не покажется вам слишком неприятным. Засим, сударыни, позвольте мне откланяться.
Даже Сара Маниголь, привыкшая принимать соседей в роскошных гостиных своего особняка, не нашлась, что ответить на это великосветское приветствие. Необычная внешность того, кто его произнес, странный тембр его голоса, одновременно завораживающий и пугающий, поверг женщин в полное замешательство. Рескатор еще раз кивнул и направился к выходу.
Тут внезапно раздался голос Флоримона.
- Монсеньор, я хотел бы поговорить с вами.
- Да, юноша, я слушаю вас, - повернулся к нему пират.
- Не здесь. Давайте выйдем на палубу.
- Как вам будет угодно.
Анжелика бросилась за ними.
- Матушка, останьтесь, - сказал Флоримон, удерживая ее твердой рукой.
- Я пойду с вами, - Анжелика сверкнула глазами. - Я не хочу, чтобы ты наделал глупостей.
- Мне нужно кое-что сказать хозяину этого корабля. Поверьте, у меня и в мыслях нет затевать ссору.
Но Анжелика все равно проследовала за ними на палубу.
- Итак, о чем вы желаете поговорить со мной? - Рескатор небрежно оперся на поручни и посмотрел на юношу.
- Для начала я хочу представиться. Меня зовут Флоримон де Пейрак. Мой отец и муж моей матери, - он кивнул в сторону потерявшей дар речи Анжелики. - Будет вам очень благодарен, если вы в целости и сохранности доставите нас в Америку.
Анжелика видела, как загорелись глаза Рескатора. Он даже подался вперед. Юноша тем временем продолжал.
- Я знаю, в какое затруднительное положение попала моя мать во время своих странствий по Средиземноморью. Господин Роша называл немыслимую сумму, которую вы заплатили за нее на торгах, - Флоримон невольно поморщился. - И хотя вы и не смеете предъявлять никаких прав на нее, я все же считаю, что вы должны получить некоторую... компенсацию.
И он протянул Рескатору так хорошо знакомую Анжелике сумку.
- Что там? - осведомился пират.
- Деньги, драгоценности.
- Откуда они у вас?
- Это... долгая история, - Флоримон смущенно посмотрел на мать. - Но я думаю, что в сумке достаточная сумма, чтобы вы отказались от каких-либо планов в отношении моей матери, если вы таковые имели, и доставили нас в Америку.
Анжелика вскрикнула.
- Так вот куда подевались все те ценности, которые королевские драгуны награбили в Плесси и Рамбуре! И ты столько лет молчал!
- Да как-то случай не подворачивался сказать, - Флоримон покаянно опустил голову, но Анжелика готова была поклясться, что по губам его скользнула легкая улыбка.
Рескатор покачал головой.
- Мессир де Пейрак, - он как-то по особенному произнес эту фамилию. - Вы несколько обескуражили меня, что, могу сказать, редко кому удается. Можете считать, что мы договорились.
И он взял из рук Флоримона сумку.
- Сударыня Анжелика, - он слегка кивнул ей и удалился в сторону своей каюты.
Анжелика проводила его взглядом, полным облегчения... и некоторого сожаления, словно фантастическая восточная сказка внезапно закончилась для нее.
Сын подошел к ней обнял за плечи. Она вдруг осознала, что он выше нее почти на голову.
- Идемте, матушка. Видите, я же говорил, что хочу только поговорить.
- Зачем ты сказал, что ты... Пейрак?
- Меня так зовут и я горжусь этим. Отныне везде и всегда я буду представляться только так. Кроме того, это поможет мне разыскать отца. Возможно, даже на этом корабле есть люди, которые что-то знают о его местонахождении.
- Флоримон, сынок, - Анжелика обхватила его лицо руками и на глазах ее блеснули слезы. - И я, и Кантор дорого заплатили за свою безумную веру в то, что он жив. Поверь, если бы это было так, судьба свела бы нас с ним. Но увы, я точно знаю, что он умер. И как ни горько мне говорить об этом, это надо принять и продолжать жить.
- С мэтром Берном? - в голосе юноши мелькнуло презрение.
- Мэтр Берн - достойный человек, он оказал мне неоценимую услугу в Ла-Рошели, а его семья была так добра к нам...
- Матушка, ну вы же не можете любить его! Этот холодный угрюмый торговец...
В голове Анжелики молнией пронеслись воспоминания о том поцелуе на улице, когда мэтр Берн убил двух напавших на нее негодяев, а потом заключил в свои объятия... Любовь ли это? Или просто она истосковалась по сильному мужскому плечу? Она и сама не знала. А теперь в ее жизнь так стремительно ворвался еще и Рескатор. Не она ли мечтала о том, чтобы он бросил якорь у берегов Ла-Рошели и нашел ее? Было ли это желанием спастись, покинуть Францию или она была немножко... влюблена в него?
- По крайней мере, хотя бы этот пират не посмеет больше одаривать вас своим возмутительным вниманием. А мэтр Берн... Решайте сами. Но я, как только мы ступим на землю Америки, отправлюсь на поиски отца.
И Флоримон, отпустив ее, ушел. Анжелика вдруг почувствовала, как ей холодно. Она обхватила себя руками и разрыдалась. Боже, ну почему она так несчастна? Все, кого она любила, покинули ее - Жоффрей, Кантор, Филипп... Если уедет Флоримон, она этого не переживет. А он ясно дал ей понять, что если она решит связать свою судьбу с мэтром Габриэлем, он не останется рядом с ней.
Почему-то ей вдруг остро захотелось увидеть Рескатора. Она даже сама удивилась своему желанию. Ей надо было вернуться на пушечную палубу, осмотреть мэтра Берна, узнать, как чувствует себя Шарль-Анри, но она не двигалась с места. Перед ней расстилалось бескрайнее море, такое обманчиво спокойное, ласковое, но таящее в своей глубине бури, шторма и жертвы кораблекрушений, и она неотрывно смотрела на игру волн за бортом резво идущего вперед "Голдсборо".
(ну, за исключением некоторых моментов - мордобоя, измены 
). А в шестом томе такой живой и настоящий... 
Изменять Анж он тоже из любви к экспериментам шел? 
Violeta пишет: 
И, конечно, нельзя не отметить вашу скорость! За короткий срок полромана переписали 
- участник сейчас на форуме