Еще кусочек... Только очень стесняюсь
Не судите строго.
***
Карменсита ис-подтишка наблюдала за Пейраком, этим высоким, стройным человеком с тонкими чертами, искаженными с одной стороны давними шрамами, темными волосами, орлиным носом, наблюдала, как он очаровывает провинциальную знать, говоря на любую тему – от охоты, шахмат, музыки и стихов до дел королевства.
Он был безупречен в манерах при общении с Карменситой, впрочем, как и с остальными дамами, и неизменно выказывал ей должное уважение, но больше не заговаривал о своих чувствах. Ее всегда приглашали вместе с мужем в дом графа, великолепный особняк, по роскоши, пожалуй, не уступавший королевским дворцам. Кармен высиживала с искусственной улыбкой, ела с золотого блюда великолепную еду, пила из хрустальных бокалов, отражающих свет громадных серебряных канделябров. Прислуживали за столом сыновья лангедокской знати, которых их отцы почитали за честь отправить в дом де Пейрака, чтобы они обучились манерам и всему, что подобает юным аристократам. Карменсита украшала собой вечера, поддерживая живой и остроумный разговор, но всякий раз, когда она пыталась заглянуть в глаза де Пейрака, чувствуя пристальное к ней внимание графа, он отводил их в сторону.
В Рождественский сочельник в отеле собралось изысканное тулузское общество.
- Где же ваш муж? — не скрыл своего удивления бесцеремонный д’Андижос, увидев эту знойную красавицу на пороге парадных комнат в полном одиночестве.
- Ах, — отмахнулась она, — все так таинственно! Вчера у нас был гость. Утром Жиль сказал, что должен уехать с этим человеком. Это, кажется, как-то савязано с кардиналом.
Кармен нашла взглядом графа. Она с колотящимся сердцем смотрела на этого мужчину. Кровь Христова, как же граф притягивал ее! Высокий, стройный, мускулистый!
- Я приехала, граф…
Ей хотелось коснуться его густых угольно-черных волос. Хотелось ощутить прикосновение его губ.
- Я рад, мадам…- он с ироничной улыбкой склонился над протянутой рукой.
Когда вечер был в разгаре и гости были увлечены танцами, он вдруг неожиданно подошел к ней и, прижав ее к каменной стене, прошептал:
— Если я решу, что хочу вас, Карменсита де Мерекур, у вас не останется ни малейшего шанса, — тихо предупредил он.
— Если я решу, что хочу вас, Жоффрей де Пейрак, — быстро парировала она, — у вас не останется ни малейшего шанса.
Бешеный стук сердца громом отдавался в ее ушах. Дерзкие пальцы приподняли ее подбородок. Губы коснулись ее уст.
- Ты восхитительна и волнуешь меня. Останься здесь со мной, Кармен. Этот замок предназначен для любовников, я буду любить тебя среди цветов и при свете свечей!
Столь откровенно непристойные речи потрясли Кармен, и в то же время, она не могла больше противиться ему.
***
— Так вы желаете быть соблазненной, герцогиня? — проговорил он, подойдя к ней и целуя темные надушенные волосы, когда за ними закрылась дверь его апартаментов.
- Ни за что! Мечтаю, чтобы наша ночь навсегда осталась прекрасным воспоминанием, месье, и если вы вздумаете посвятить меня в тонкости любовных игр, возражать не стану.
По ее спине пробежал озноб.
- Наверное, вы собирались спать, день был долгим, и я помешала вам,— нервно пробормотала она.
- Наверное, нет, — мягко возразил Пейрак.— Давай сядем перед камином. Видите, какая там густая, мягкая овечья шкура, Кармен!
Он обнял ее и опустился вместе с ней на пол.
- Ну вот, так гораздо уютнее, верно? Ночи холодны, и вечером приятно понежиться у огня.
Они долго пребывали в молчании, наблюдая за пляской пламени. Красные, оранжевые и золотые языки с синеватой каймой метались в тесном пространстве камина. Карменсита вдруг заметила, что камин охраняют каменные ангелы с прелестными личиками.
Рука графа внезапно обвила ее талию. Другая рука стала ласкать стройную шею, скользнула к подбородку, легонько тронула полные губы. Повинуясь внезапному импульсу, Карменсита поцеловала кончики пальцев Пейрака. Осторожно сжав ее подбородок, он припал к этим манящим губам, и женщина ответила ему дерзко и смело.
Она вздохнула от удовольствия, которое так щедро дарил де Пейрак. Его губы словно передавали ей чувственные желания. Она ощутила, как ее собственные слегка раскрылись. Дыхание их смешалось, возбуждая обоих еще больше.
Осознав, что Кармен ничуть не боится, наоборот, наслаждается каждой минутой, Жоффрей потерял разум. Голова его кружилась. Не помня себя, не прерывая поцелуя, он порывисто снял с нее корсаж и отбросил в сторону. Кармен ничего не сказала, даже не открыла глаз. Граф коснулся ее век губами, развязывая ленты сорочки. Его ладонь проникла за вырез, сжала великолепную грудь.
Как случилось, что этот почти незнакомый человек и к тому же калека разжег в ней желание? Разве это не привилегия супруга? И тут она вдруг осознала что, возможно, столь головокружительные ласки как раз и не являются исключительной привилегией супруга. Какой же глупой она была!
Пейрак дрожал от чувств к этой поразительной женщине.
- Тебе нравятся мои прикосновения? — прошептал он.
Кровь бешено стучала у нее в ушах, пока он нежно ласкал ее тело своими тонкими пальцами. Она шумно вздохнула. Губы ее раскрылись, подобно лепесткам цветка.
- Да, — кивнула Кармен и, закрыв глаза, блаженно расслабилась.
Пейрак нагнулся и накрыл губами ее грудь.
Ресницы женщины взлетели вверх. Движения рта графа будили ощущения, о существовании которых она не подозревала. Кармен не была уверена, понимает ли, что с ней происходит. В де Пейраке было нечто властное, призванное покорять.
Вскоре Кармен догадалась, что он взволнован не меньше и сгорает от страсти.
- Это и есть похоть? — бесхитростно спросила она.
Жоффрей поднял голову. Его глаза горели неприкрытым желанием.
- Да, — смеясь, подтвердил он, снова наклоняясь. Он целовал, покусывал, не больно, а нежно, и снова целовал.
Ее тонкие пальцы запутались в его густых волосах.
- Покажи мне, что еще бывает, — потребовала она. — Я хочу знать.
Вместо ответа он уложил Кармен на шкуру. Огонь, казалось, полыхал над самой ее головой. Сильным рывком граф разорвал сорочку, обнажив великолепное тело, тающее под его огненным взглядом, и стал осыпать женщину жаркими поцелуями. Его темная голова спускалась все ниже, ниже…
- Ах-х-х, — вздохнула Карменсита, трепеща от холода и волнения.
Жоффрей поднял ее юбки, погладил щиколотку, скользя вверх, пока пальцы не задели внутреннюю сторону бедра. Словно обжегшись, он отдернул руку и приказал себе остановиться. Не сейчас. Но скоро. Очень скоро.
- Почему ты остановился? — с искренним любопытством осведомилась Кармен.
Он легким поцелуем коснулся ее губ и принялся завязывать ленты полуразорванной сорочки.
- Но почему ты остановился, Жоффрей? Мне было так хорошо…
- Потому, что не могу держать себя в руках во всем, что касается тебя, дорогая, — прошептал он, вставая и увлекая ее за собой. — Ты куда большее искушение, чем я воображал, Карменсита, и ты достойна большего, чем занятия любовью на полу второпях.
Он поднял корсаж, помог ей одеться, застегнул пуговицы из драгоценных камней и завязал кружевные банты.
- А может, я и не хотела, чтобы ты останавливался, — надулась Кармен и вышла из его комнаты.
- Я же сказал тебе, что буду любить тебя при свете свечей!
Пейрак проводил ее до покоев, отведенных ей как гостье графа. Когда за ней закрылась дверь, граф прошел в свою спальню. В угловом камине горел огонь. Рядом с кроватью мерцала свеча. На столике у кровати ожидали его прихода тазик с водой и салфетка. Раздевшись, он умылся и только сейчас заметил на одеяле аккуратно сложенный листок пергамента.
Жоффрей развернул записку. Всего одна строчка: «Барон согласился. Молин».
***
Наконец он мог насладиться любовью в объятиях прекрасной испанки.
Когда он закрыл за собой дверь ее спальни, тихо застонав, она обняла Пейрака и притянула к себе, так что их губы почти соприкоснулись.
- Люби меня, дорогой. Я так истосковалась по тебе!
И это было правдой. Она жаждала его прикосновений.
- Ах, моя драгоценная…
- Надеюсь, твой пыл не угас, Жоффрей, — смело бросила она, — ибо я, кажется, ненасытна.
- Боюсь, я еще более голоден, дорогая, — признался Пейрак со смехом, взяв ее за локоть и нежно, но решительно увлекая к широкой постели.
- Отойди и дай мне наглядеться на тебя… Ах, дорогая, ты так прекрасна!
Горячая краска залила щеки Карменситы.
- Ты голодна? Я распоряжусь принести что-нибудь...
- Нет… то есть голодна… только мой голод совсем другого рода, — дерзко призналась она.
- Повернись, — велел Пейрак, расшнуровывая ее корсаж. — Рукава пришиты или надеваются отдельно?
- Пришиты, — ответила она, и через несколько минут корсаж сполз с ее плеч и лег на стул. Верхние юбки, приметанные к корсажу несколькими стежками, повисли на нижних. Граф поднял Кармен из груды шелка.
На ней оставались только чулки из кремового шелка, вышитые золотистыми нитями, и подвязки, украшенные жемчужинами. Ноги были обуты в узкие туфельки с каблучками, обтянутые шелком.
Кажется, подумала Кармен, полагалось бы смутиться под столь откровенным взглядом! Но она ничуть не сконфузилась и вместо этого смело приняла дерзкую позу, поставив ногу на диванчик.
- Ну как? — осведомилась она, поворачивая голову. — Доволен тем, что видишь?
Руки графа так и тянулись погладить манящую округлость ягодиц.
- Да, госпожа герцогиня, и даже больше, — объявил он.
- В таком случае, — решила она, — моя очередь раздевать вас, сеньор.
Ее пальцы ловко расстегивали пуговицы, и камзол вскоре оказался на стуле. Ее руки скользнули к черным бархатным панталонам, и Жоффрей, чтобы помочь ей, скинул туфли.
- Ты так быстро справилась…
Распутав последнюю завязку его рубашки, она сунула руки ему за пазуху и провела ладонями по теплой коже. Сорочка сползла с его плеч. Кармен отступила, чтобы оглядеть любовника так же откровенно, как раньше он — ее.
— А теперь, госпожа, садитесь, и я сниму с вас туфли и чулки. Каждое прикосновение будит во мне нестерпимое желание поскорее уложить вас в постель, ласкать ваше прекрасное тело, и научить истинной страсти.
У Кармен все внутри задрожало. Ноги подогнулись, и она бессильно опустилась на маленький, обтянутый голубым бархатом стул, чинно поджав ноги.
Граф встал перед ней на колени, хотя эта поза давалась ему с трудом, и провел ладонями по ногам до самых коленок. Потом осторожно снял туфли, поставил под стул, медленно отстегнул подвязку и скатал чулок, осыпая поцелуями изящную ногу. Сняв чулок, он сжал ступню, погладил и поцеловал. Затем настала очередь второго чулка, и все повторилось сначала. У Кармен кружилась голова.
Стянув второй чулок, Пейрак припал губами к ее коленям. Карменсита уже почти теряла сознание, не в силах противостоять объявшей ее дрожи.
- Не бойся, — прошептал он.
Граф нежно провел рукой по ее бедрам.
- Боже, дорогая, ты так совершенна…— прохрипел он, целуя ее.
Это оказалось последней каплей. Кармен упала вперед, как сломанная кукла, но Жоффрей быстро поймал ее и прижал к себе, бормоча что-то утешительное.
- О, моя божественная, все хорошо, все хорошо. Разве ты не знаешь, что всякая часть женского тела предназначена для обожания? — повторял он, целуя ее в лоб. — Я не могу устоять перед тобой, дорогая. Теперь я дам тебе наслаждение.
Он нашел ее губы и впился со всем жаром желания, возбуждая ее силой своего вожделения, требуя такого же самозабвения от нее.
Забыв обо всем, Кармен отвечала на его исступленные поцелуи.
- Я хотела узнать твою любовь наверное с того самого дня, когда мы встретились, — прошептала она, дерзко обводя языком влажные губы. — Ты невероятно меня возбуждал! Я предавалась бесстыдным мечтам о тебе. Пришлось скрываться ото всех. Особенно от Жиля! Я так боялась, что он что-то заподозрит.
Когда ее губы вновь коснулись гладко выбритой кожи его лица, их уста соединились словно сами собой. От графа пахло табаком и особым, притягательным мужским запахом. Ее пульс отчаянно бился, сердце чуть не выпрыгивало из груди.
- Кармен, — прошептал он, и его голос прозвучал так близко, что от удовольствия мурашки пробежали по ее телу.
Никто другой не произносил ее имя так, как он.
- Да, да, — прошептала она и вновь требовательно припала к нему губами.
Его широкая ладонь накрыла ее грудь, никакая мужская рука не касалась ее тела так требовательно, но Карменсита ничуть не смущалась. Ей показалось, что этот жест совершенно естествен. Она снова негромко простонала, стыдясь собственной несдержанности – кастильское воспитание еще не отпустило ее. Но удовольствие было слишком острым.
- Сейчас, — прошептала она дрожащим от переполнявших ее чувств голосом. — Сделай меня своей сейчас.
Он нашел ее губы и поцеловал со всей страстью.
Карменсита почти не осознавала реальности и опомнилась, лишь когда они уже лежали на постели, все еще слитые в поцелуе.
Руки графа скользили по ее телу — по рукам, ногам, по талии. Каждое прикосновение обжигало ее. Куда девалась ее испанская чопорность?
Собственная реакция пугала ее, но Пейрак стал нашептывать что-то нежное и ласковое. Его голос звучал отовсюду, его руки были везде, и страх прошел.
- Кармен, моя Кармен, — хрипло шептал граф.
Она не могла дышать, думать, лишь чувствовала, как его пальцы зажигают все ее существо огнем.
Прикосновения Пейрака были поистине волшебными, потому что тело женщины как бы зажило собственной жизнью. Она непроизвольно гладила спину мужчины, ласкала его плечи, лицо. Она не произносила ни слова, ни о чем не думала. Жоффрей осыпал ее нежными, но страстными поцелуями.
Граф не торопился. Он вновь и вновь целовал ее, а затем осторожно подался вперед. Чисто инстинктивным движением Карменсита распахнулась ему навстречу.
- Мне хорошо, — прошептала она и улыбнулась.
Кармен утонула в океане сладостной неги, словно качаясь на волнах. Волны накатывали все быстрее и быстрее, вздымались все выше и выше. Никогда подобных ощущений не переживала она с мужем. И она знала, что уже не сможет обойтись без этого.
Она подавалась навстречу его движениям всем телом, издавая восторженные крики. Они превратились в единое целое, вместе карабкаясь к какой-то божественной вершине.
Восхождение завершилось так пленительно, что женщина задохнулась. Она неслась на гребне волны удовольствия со все возрастающей скоростью. Внезапно ее швырнуло куда-то в самое небо. Наслаждение, переполнившее ее тело, взорвалось на тысячи искрящихся осколков. Сила взрыва заставила ее тело содрогнуться в сладостных конвульсиях.
- Сладко… как сладко, — выдохнула Кармен. Голова ее лихорадочно металась из стороны в сторону, ногти впились в спину Пейрака. — О, мне этого не вынести! Боже! Боже!
Она извивалась и билась в судорогах экстаза. Жоффрей прижал ее к себе и, дождавшись, пока она успокоится, лег рядом.
Медленно приходя в себя, Кармен вновь ощутила приятную тяжесть мужского тела. Она чувствовала себя опустошенной, и еще ей было ужасно стыдно. Неужели это она издавала эти непристойные крики? Она, Карменсита-Изабелла де Мордорес герцогиня де Мерекур, дочь испанского гранда, вонзалась ногтями в спину своего любовника? У него, наверное, вся спина исцарапана.
Граф перекатился на бок и взглянул на нее, но Карменсита зажмурилась, густо покраснев. Сердце ее часто билось, дыхание все еще не пришло в норму.
- Ты удивила меня,— Жоффрей пристально смотрел ей в лицо.
- Извини, — смутившись, пробормотала она. — Сама не понимаю, что на меня нашло.
Он рассмеялся и поцеловал ее в губы — уверенно и властно.
- Ты удивила меня самым приятным образом.
Она раскрыла глаза пошире, но увидела лишь неясные очертания его лица.
- Значит… Значит, я вела себя прилично? Не слишком… громко?
Он снова рассмеялся и прижал ее голову к своему плечу.
- Нет, ты вела себя вполне прилично. Я бы даже сказал, идеально. Мужчине отрадно сознавать, что он доставил своей женщине удовольствие.
Своей женщине, мысленно повторила она и прижалась к нему, очень довольная.
- Я и не думала, что… — Она запнулась, но решила, что скромничать не будет. — Я и не думала, что мне будет так чудесно.
И снова он рассмеялся — звонко, беззаботно.
- Никто не сравнится с тобой в страстности! Я с самого начала понял, Кармен, что мне будет с тобой хорошо.
- Значит, у тебя были до меня другие? – поддела она его. Карменсите и в самом деле хотелось это знать. До нее доходили отдельные слухи о похождениях графа де Пейрака.
- Целый сонм!- улыбнулся он. – Я мужчина. Конечно у меня были другие. Но поверь мне, что ни одна не занимает мое сердце сейчас.
Кармен верила ему, но укол ревности все равно почувствовала.
Среди ночи она проснулась от того, что Жоффрей ласкал ее. В сладком полусне она вновь отдалась ему, получив от этого занятия удовольствия ничуть не меньше, чем в прошлый раз.
Пейрак внезапно вскочил.
- Мы должны выпить за нашу любовь! — воскликнул он, выходя в гостиную, и почти сразу вернулся с графином и серебряными кубками, на которых красовался узор из виноградных листьев и гроздьев.
- За нас!
- М-м-м, восхитительно, — протянула Кармен, пригубив золотистое вино.
- А так еще вкуснее, — заверил он, наливая несколько капель ей на грудь и принимаясь их слизывать.
- Я тоже хочу, — потребовала она, и Пейрак со смехом лег на спину, дав ей возможность последовать его примеру.
- О, как хорошо… — протянула Кармен, спеша догнать тонкую струйку вина, скользящую вниз по его торсу.
Слизав вино, она аппетитно причмокнула. Граф толкнул ее на подушки и принялся целовать. Разведя колени Карменситы, он медленно вошел в нее второй раз.
- Вы, госпожа, моя, и только моя. Моя! Моя!
- А ты — мой, — ответила Кармен в тон Пейраку и отдалась наслаждению, которое он пробуждал в ней.
- Чудесно, — прошептала она ему на ухо. — Нельзя ли повторить?
Жоффрей ответил слабым смешком.
- После того как глотну вина, ведьма ты этакая, — пообещал он, гладя ее разметавшиеся волосы.
- Я принесу, — вызвалась Кармен и, спрыгнув с постели, налила в кубки золотистого шампанского.
Дождавшись, пока граф осушил кубок, она налила из своего несколько капель на его торс, снова оседлала его и принялась слизывать светлую жидкость. Он лениво наблюдал, как жадно она упивается живительным эликсиром. Язык прошелся по груди, спустился ниже, к животу, круговыми движениями осушая кожу. Пейрак закрыл глаза, отдаваясь чувственному наслаждению. Не в силах выдержать пытки, он в мгновение ока перевернул ее на спину и одним рывком взял ее.
- О да, — прошептала Кармен. — О да!
- Ты — мечта всякого мужчины, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Карменсита с глубоким вздохом прижала к себе мужчину, забыв обо всем в водовороте наслаждения. Она любила его и его страсть. Их губы встретились в жарком поцелуе, потом его рот коснулся ее шеи. Он лизнул солоноватую кожу, и она замурлыкала под ним. Они вместе устремились в вышину и с громким криком нашли берег Страны Любви.
- Прекрасна и ненасытна, — пробормотал он, откатываясь от нее, но не выпуская из объятий.
- Я такая, какой хочет видеть меня сеньор, — тихо ответила она, и оба погрузились в сон.
Зато утром Карменситу ждало разочарование — проснувшись, она увидела, что лежит в кровати одна. Женщина сладко потянулась, зевнула и свесила ноги на пол. Она была в чем мать родила, рубашка лежала на полу возле двери.
Вспомнив эту ночь, она улыбнулась и взглянула на часы.
Десять утра! Господи Боже! Она в жизни не просыпалась так поздно. Неудивительно, что граф уже ушел.
В дверь постучали, и Кармен поспешно оправила халат.
— Да?
— Шоколад и бисквиты, мадам. Граф велел подать вам завтрак ровно в десять, — раздался из-за двери голос лакея.
— Войди, — сказала она, ретировавшись в дальний угол комнаты.
Она сделала вид, что смотрит в окно, а слуга поставил поднос на столик возле камина. Подбросил поленьев в огонь и спросил:
— Что-нибудь еще, мадам?
Карменсита сосредоточенно смотрела в сад и не оборачивалась. У нее щеки покрылись румянцем. Что подумает о ней и что скажет этот слуга? Он, конечно же знает, кто она, что у нее есть муж и что она провела эту ночь с графом де Пейраком. Кармен молча покачала головой.
Он поклонился и исчез за дверью.
Герцогиня подошла к столику и налила себе густого, ароматного напитка. На подносе лежала записка.
Отставив фарфоровую чашку, Карменсита с улыбкой прочла: «Надеюсь, ты хорошо спала, моя страстная возлюбленная. До встречи. П.».
Записка была совсем простой, но Кармен растрогалась. Она аккуратно сложила листок, прижала его к груди. Записка, конечно же, значит, что графу не терпится увидеться с ней как можно скорей. Он любит ее! Все будет хорошо.
Карменсита стала пить шоколад.